Манускрипт

– Уйдите! – взвизгнула Алида и обнажила лезвие Импиора. Клинок полоснул по руке Магистра, и на коже выступила полоска крови. Старик выпустил ее руку и отступил на полшага назад.

Манускрипт закрылся, пока она вырывалась из рук врага, и Алиде пришлось заново искать нужное место. Страницу она прижимала к себе, изо всех сил закрывая ее от Магистра, чтобы он не вырвал из ее рук главное сокровище.

Сзади кто-то закричал, недалеко упало чье-то тело. Снаружи доносились вопли сиринов и людей, ржание лошадей и выстрелы. Пурпурная палатка, освещенная изнутри малиновым огнем, казалась залитой кровью или горящей в самом сердце Преисподней. Ужас с каждой секундой захватывал Алиду все больше и больше, мешая дышать.

Наконец она нашла нужное место и, едва понимая, что делает, вложила последнюю страницу в книгу. Манускрипт задрожал, как живое существо, и волна горячего воздуха разлилась от книги.

Морщинистая рука Главного Магистра накрыла книгу, и первые искры Священного Всполоха почти коснулись обложки. Алида стремительно занесла Импиор над книгой и со всей силой обрушила острие клинка. Старик завопил, когда лезвие прошло сквозь кисть его руки, а Алида почувствовала, как меч входит в книгу, разрезая страницу за страницей.

Палатку сорвало резким порывом ветра, пурпурный полумрак рассеялся, и Алида увидела, как рука Магистра, пронзенная клинком, чернеет и рассыпается прахом. Внезапно одна из сиринов с воинственным криком спикировала сверху и вцепилась когтями в плечи старика. Магистр истошно закричал, одновременно поднимаясь вверх и рассыпаясь на сотни черных угольков.

Поднялся жуткий ветер, и его вой перекрывал звуки битвы, снося с ног тех, кто еще на них держался. Алида почувствовала, как рукоять Импиора раскаляется, и разжала ладони, не в силах больше выносить жар. Ветер трепал ее волосы и одежду, стонал и завывал в вышине. Где-то вдали с ревом падали леса и откалывались куски гор, обрушиваясь вниз. Тучи закружились в вышине, словно ведьмы, собирающиеся на шабаш.

Манускрипт вспыхнул. Черное пламя с фиолетовыми искрами объяло книгу, через минуту воздух вокруг сплотился, будто загустел, а в следующий миг разорвался с чудовищным грохотом. Взрывная волна отбросила Алиду на несколько метров, и она упала на спину, охнув от боли.

В небе проносились алые вспышки, сменяющиеся беспросветными матово-черными тучами, то освещая поле красным светом, то обращая в непроглядную тьму, будто дни и ночи завертелись в сумасшедшем хороводе.

Вокруг все кричало, стонало, корчилось, уносилось порывами ветра, и мир закружился в безумном, демоническом танце…

Алида закричала, закрыла лицо руками, захлебываясь в этом крике, чтобы не видеть кровавые рассветы и алые закаты, неистовствующие в обезумевшем небе, и даже с облегчением отдалась тьме, теряя сознание.

Глава 21, в которой мир не будет прежним

Сквозь сон Алида чувствовала, как ее кто-то целует. Воображение живо нарисовало облик Ханера, но скоро его красивое лицо стало заостряться, глаза сделались синими, кожа покрылась веснушками, а волосы порыжели. Алида потянулась навстречу новому видению и приоткрыла веки, готовясь увидеть Ричмольда наяву. Но и этот образ растворился, и, открыв глаза, она увидела перед собой усатую морду Мурмяуза.

Алида заморгала, припоминая события накануне. Воспоминания не заставили себя ждать: ужасы недавнего сражения обрушились на нее, словно ушат с ледяной водой. Голова заболела, тело заломило, и сейчас она почувствовала себя хуже, чем в пурпурной палатке. Тогда ей надо было оставаться сосредоточенной и собранной, чтобы не ошибиться, а теперь…

Перед глазами возник Магистр, рассыпающийся пеплом из-за того, что она проткнула его руку проклятым клинком. Алиду замутило, она свесилась с кровати, и ее стошнило прямо на пестрый ковер.

В голове по-прежнему гудело, но теперь стало чуть легче. Мурмяуз ободряюще лизнул ее в лоб и свернулся калачиком под боком. Алида машинально запустила пальцы в его густую шерсть и обвела взглядом комнату.

Она была жива. Более того, лежала не в груде трупов на поле, а на мягкой кровати. На стенах висели красочные гобелены с изображениями сцен охоты и застолий. Стрельчатое окно уходило под самый потолок, а солнечные лучи, проходя сквозь витраж, играли на одеяле и ее бледных руках разноцветными бликами. Это было очень похоже на одну из комнат в замке Вольфзунда, но здесь было так чисто и светло, как никогда раньше.