Манул

— Точно, но женщинам из высшего общества нравится, — поникнув, ответил Матюха, уже понимая, что зверьку убиение сегодня точно не грозит.

— Так, сколько, говоришь, за него могут дать? — задумчиво пробубнил Тихон, с откровенной неприязнью разглядывая шкуру кошака. Ему, деревенскому, было не понять столичной моды.

Манул не остался в долгу, в очередной раз замахнувшись когтистой лапой, и оскалив клыки. Вид у него хоть и был помятый и откровенно голодный, но до чертиков угрожающий. Свирепые, угольного цвета полосы на дымчатом мехе смотрелись откровенно пугающе, придавая морде кошака откровенно безумно-дикое выражение.

Изучающе осмотрев морду экзотики, Тихон философски заключил, что бабу умом не понять. Шерсти с нее много, а толку мало.

— Около десяти червонцев, так точно, — зло буркнул Матюха, понимая, что Тихон в любом случае узнает настоящую цену живого манула.

— Ого, да я ж только что чуть целое состояние в бочке не утопил! — искренне восхитился Тихон. К брезгливости и какой-то подсознательной опаске прибавилось еще и искренне удивление. Как за такое чучело могут драть такие баснословные деньги? Впрочем, не верить Матюхе у Тихона основания не было.

Мужик самодовольно усмехнулся, исподтишка глядя на поджавшего губы Матюху. Да, он потерял сорок процентов на мясе, зато приобрел манула и весьма денежного зятя. Нет, определенно, этот день был для купца Тихона чертовски удачным.

Манул в ответ лишь громко заурчал, загадочно поблескивая ярко-желтыми, выразительными глазами. Все попытки поранить наглого человечишку оказались провальными. Грязная, неотесанная мужицкая морда ни на йоту не ослабила хватки, не дав манулу даже тени надежды на освобождение. Для него этот день точно оказался не самым удачным.

=== Глава 2 Манул входит в дом ===

Раннее утро нового дня встретило мир ласковыми лучами восходящего солнца и ледяными каплями росы, поблескивающими на каждой степной травинке. Впрочем, ходить босиком по траве было только на пользу молодому организму. По крайней мере именно так казалось Солохе — первой красавице села Солнечное, и по совместительству единственной дочери купца Тихона и его женки Параски.

Девушка радостно усмехалась, направляя на выгон стадо коровок. И хотя она была дочерью состоятельных крестьян, от работы ее это не спасало. Наверное, именно это и сберегло красавицу от морального разложения. Ведь, как известно, труд облагораживает человека. Облагородил он и Солоху, выросшую себялюбивой, но честной девушкой, обладающей собственным мировоззрением и принципами.

— Давай, иди-иди! — беззлобно прикрикнула она на отставшую телку, подгоняя ее хворостиной. Буренка тихонько мыкнула, пристроившись в хвосте, лениво покачивая задом.

Чем дальше уходила Солоха от села, тем радостнее становилось ей на душе. Девушка с улыбкой припоминала, как раньше мечтала сбежать, куда подальше от сельских в степь, жить дикой и свободной жизнью. Обладая запальчивым характером, она таки претворила мечту свою в жизнь, на целый день, убежав из дому. Этот день стал для нее хорошим уроком на всю жизнь: Солоха поняла, что в одиночку без еды, без воды, и без толкового собеседника вольная жизнь будет только в тягость. Именно поэтому девушка смиренно вернулась в отчий дом, и достойно приняла наказание от взволнованных родителей. Однако от своей мечты уехать она не отказалась. Разве что заменила дикую степь столичным пансионом. По слухам, единственным образовательным заведением для девушек во всем Антском царствии.

Об этом учебном заведении Солоха услышала случайно, от покойного жреца — служителя культа Белобога, обучавшего ее в детстве грамоте. Будучи не только упертой, но и любознательной, девушка с упоением принялась грызть гранит наук, научившись читать букварь и даже выучив цифры. Правда, все ее познания ограничивались чтением по слогам и сложением-вычитанием однозначных чисел. Старому жрецу не долго суждено было учить Солоху. Его же преемник был совсем другого мнения о женском обучении, быстро напомнив девушке ее роль и место в обществе. На людях Солохе пришлось смириться с вердиктом общества. Но в глубине души до самого своего семнадцатилетия девушка хранила надежду и желание уехать и стать кем-то большим, чем просто темная селянка, крутящая коровам хвосты.

— О чем задумалась, красавица? — окликнул девушку сельской пастух. — Юрий. Молодой парубок окинул девушку оценивающим взглядом. Солоха сразу насупилась. Юрий был, в общем-то, неплохим парнем: работящий, веселый, здоровый и крепкий как бык. И если бы не извечное родительское желание выдать дочурку за «кого побогаче», то, скорее всего, первый к ней бы посватался Юрий.