Манул

— И что? То есть в итоге оказалась оскорблена не ваша жена, а этот противный мужик?! — рыкнула Солоха, опередив Мая. Для девушки из глухого захолустья было, по меньшей мере, странным слышать, что виноватая сторона еще что-то требует. У них бы в Солнечном за такое охальнику бы еще розгами всыпали, чисто в профилактических целях.

Впрочем, мимолетный взгляд в сторону Мая подтвердил ее затаенные опасения касательно несхожести нравов и порядков между глухой деревней и величавой столицей. Оборотень моментально спал с лица, запоздало помолившись, чтобы никакие излишне языкатые сплетники не донесли на девушку господину Ульсу. По своему горькому опыту оборотень знал, что его бывший капитан обладал обостренным чувством собственного достоинства и непомерно раздутой гордостью, а так же болезненной любовью к насилию.

— А ты прикрой-ка ротик, дура, — неожиданно грозно процедил Добрик, заставив Солоху пораженно умолкнуть. — С начальником городской стражи не стоит шутки шутить, ясно тебе? От его расположения прямо зависит мое благосостояние, и ваше тоже. На моем счету полно грешков, на которые милейший господин Ульс закрывал глаза! Если же сейчас он начнет обращать на них внимание, мой бизнес обречен на крах! — буквально кричал Добрик, сделавшись в одно мгновение похожим на заядлого истерика. Май же украдкой только фыркнул. Как же сильно успел продвинуться по карьерной лестнице этот деспот! Выговорившись, купец продолжил говорить уже спокойнее: — Он это умеет, господин Ульс. Не одного купца уже так разорил! Что ему стоит в следующий раз конфисковать весь мой товар, сославшись, якобы на контрабанду оружия или же опиума? Так что, помолчи уж.

— Я искренне вам сожалею, — ответил за Солоху Май, решив вмешаться, пока излишне болтливая девка еще чего не ляпнула. Впрочем, тешить непомерно раздутую гордость бывшего командира оборотень тоже не желал. — Но я не нанимался к господину Ульсу в наемники. Я ему ничем не обязан. Так что…

— Так что не получишь деньги, — отрезал купец, перебив манула. В глубине души Добрик боялся такого поворота событий. Будучи всегда себе на уме Май бы точно не захотел выслуживаться перед нынешним начальником городской стражи. Порою, купец задавался вопросом, что сподвигло такого человека добровольно ограничиться скромной ролью охранника, имея такие впечатляющие военные навыки. Впрочем, Добрик не желал сдаваться без боя. Он сделал свою ставку и был не намерен терять ни свое положение, ни жизнь. Он предпринял еще одну попытку уговорить Мая. — Если же согласишься, я доплачу. Господин Ульс любит гладиаторские бои, особенно он любит выигрывать в них. Но его лучший воин сейчас получил серьезную травму руки и не может держать меч. Поэтому я сказал, что мой лучший охранник готов этой ночью принести господину Ульсу победу и деньги. Взамен, он согласился замять историю с моей глупой женой.

— Нет, я не согласен, — рыкнул Май решительно, окончательно разочаровав купца. — Черт с ними, с деньгами. Я обойдусь и тем, что меня бесплатно довезли до Столицы. На этом, думаю, и стоит расстаться.

Сказав это, парень показательно поднял грабли, закрепив их за спиной.

— Думаю, ты меня не правильно понял, — хмыкнул Добрик, неожиданно ласково. Да будет свидетелем Белобог, он не желал подобного исхода. — Ребята!

Стоило только ему гаркнуть это, как пара дюжих наймитов, доселе пересевших к Добрику на телегу подскочили к Солохе, заломив девушке руки за спину. Один из них приложил к горлу селянки нож.

— Ой, — только и смогла выговорить девушка, стремительно зеленея. Манул, ссутулившись, молчал. В тот момент он корил себя за беспечность, наивно считая, что купец не пойдет на шантаж, не посмеет пойти против своих принципов. И до этого момента в его словах Маю не приходилось усомниться. Он ошибочно полагал, что имел дело с порядочным человеком.

Лишь мимолетного взгляда в глаза Добрика ему хватило, чтобы осознать свой окончательный проигрыш. Держащие Солоху сорвиголовы были одними из немногих, кого манул старался избегать. В прошлом отчаянные головорезы, они даже в обозе умудрялись поражать остальных мужиков своими несколько нестандартными мыслями. Потому, кроме Добрика никто лишний раз старался не приближаться к ним. Какие отношения связывали их с купцом оборотень не знал, но догадывался, что эти наймиты точно не станут раздумывать, если отчаявшийся купец решит отыграться, и выполнить свою угрозу.

Словно бы прочитав мысли манула один из наймитов хмыкнул, играючи проведя кончиком острия по шее девушки. Солоха побелела, округлившимися от ужаса глазами глядя то на до Добрика, то на манула.

— Мне дорого мое дело, состояние и жизнь, тебе дорога эта девушка. И не вздумай глупить, Май! — заговорил Добрик, спокойно пройдя вперед. — Только попробуй напасть, и они мигом прикончат ее, ясно?

— Куда уж яснее. Но где гарантии, что после моего выступления вы отпустите ее?