Манхэттенский паралич

— Мистер Скуба только что сообщил, что задерживается. Это передал Тони, поэтому он и был здесь. Мистер Скуба... гм, по-моему, происходит что-то необычное. — У парня начался нервный тик. Он решился на очень смелый шаг — задать прямой вопрос самому Пиковому Тузу:

— Разве вы не в курсе?

Секунд на двадцать воцарилось ледяное молчание. Этого было достаточно, чтобы молокосос раскаялся в своей дерзости. Затем Болан сказал.

— Везде что-нибудь происходит. И здесь происходит. Прямо сейчас. Как тебя зовут?

— Я — Джонни Рикко, работаю на мистера Минотти.

— Работал, — бесстрастно отрезал Болан. — Прощай, Джонни Рикко. Тебе больше не надо здесь быть.

В этом приказе, выраженном на языке мафии, не было ничего непонятного. Джонни Рикко было предельно ясно, что имел в виду Черный Туз.

— Я понял вас, сэр. Спасибо, сэр, — спокойно ответил он и ушел.

Болан стремительно поднялся по лестнице, стукнул в дверь, тут же распахнул ее настежь и шагнул в квартиру.

Минотти сидел у окна, мрачно взирая на улицу, банка пива — в одной руке, изжеванная сигара — в другой.

— Что такое? — проворчал он, не глядя на дверь. Вольпа и еще один здоровенный тип с бандитской рожей сидели за столом у дальней стены. Вольпа погрузился в изучение «Уолл-стрит джорнал». Бандит листал книгу комиксов.

Никакой реакции.

Болан вздохнул. За ним вздохнула «беретта», и у бандита исчез нос, а осколки его черепа ударились о стенку позади него.

Вольпа едва успел оторвать взгляд от газеты, как следующая пуля вошла ему точно между настороженных глаз.

Фрэнк Минотти вдруг резко вскочил, выбросил вперед руки, будто хотел защититься от пули, и вскрикнул:

— Ради Бога!

— Меня послал Питер, — спокойно объявил Болан.

— Что? Кто?

— Игра называется не «Я знаю секрет», а «Назовите эту песню». Название песни начинается со слова «Питер».

— Какой Питер? — верещал Минотти. — Я не знаю никакого Питера!

— Очень скверно, — холодно заметил Болан. — Ты проиграл.

«Беретта» снова вздохнула, и Минотти даже не успел подумать, что же он проиграл.

Болан шагнул за дверь, прикрыл ее за собой, тихо спустился по лестнице и... нос к носу столкнулся с Джонни Рикко.

— Копы в аллее! — выдохнул Джонни. — Вы на красной машине?

— Приехал на ней, — ответил Болан-Омега. — Запомни, я у тебя в долгу, Джонни. Уходи через парадный вход. Не останавливайся и не оглядывайся. Беги во Флориду. И радуйся, что тебя сегодня здесь не было.

— Ага, Флорида, точно, — сказал Джонни Рикко, вылупив от страха глаза.

Но Болан знал, что все будет по-другому. Парень во все лопатки помчится до ближайшей норы, спрячется там, закроется наглухо и будет молиться, чтобы его не нашли. Но его найдут. И Джонни расколется, прежде чем его дотащат до двери. Именно этого Болан и хотел.

Он проследил, как Джонни выскочил через магазин. Затем вернулся назад, чтобы убедиться в достоверности доклада. На задворках действительно суетились люди в полицейской форме. Ладно, «феррари» у них в руках. Мак мысленно снял шляпу перед союзниками и вышел вслед за Джонни Рикко. Маленький старик в фартуке нервно суетился за прилавком. Проходя мимо, Болан сказал:

— В аллее копы, Тони. Если они придут, пошли их наверх.

Старик кивнул и пропищал:

— Наверх, конечно... Желаю вам хорошего дня.

— Уж это вряд ли, — сказал Болан, не покривив при этом душой.

К тротуару перед входом подрулил длинный черный «кадиллак». Из него выскочил крупный мужчина в униформе шофера и обежал вокруг машины, чтобы открыть заднюю дверцу и выпустить безупречно одетого седовласого человека.

Болан мгновенно оценил этот факт. А также то обстоятельство, что со стороны Восьмой авеню и близлежащих улиц стремительно приближался оглушительный вой полицейских сирен.

Размышлять было некогда, Мак ступил на тротуар и показал шоферу «беретту».

— Дай свой пистолет, — мягко скомандовал он.

На мгновение парень застыл, затем молча протянул ему «кольт» 45-го калибра. Болан сунул его в карман и сказал водителю:

— Садись, мы поедем вместе.

Он проследил, как шофер сел в машину, и опустился на сиденье рядом с ним.

— В чем дело? — сердито спросил пожилой джентльмен на заднем сиденье.

— Просто подвезете меня немножко, Барни, — сказал Палач старейшему и ближайшему другу Оджи Маринелло. Он бросил взгляд на красивую девушку, сидевшую рядом со стариком, и проинформировал ее:

— Все в порядке, мадам. Вам не о чем беспокоиться.

Чего не скажешь о Маке Болане.

Он знал эту молодую леди, причем знал очень хорошо. Прическа несколько изменилась, одежда стала поскромнее, но это было все то же приятное невинное лицо девушки из предместья, все те же кукольные глаза.

Молодая дама, сопровождавшая Барни Матильду, была не кто иная, как Салли Палмер, агент ФБР, девушка из квартета «Ранджер Герлз», с которым Мак познакомился еще в Вегасе.

С тех пор Болан не встречал ее, но недавно случайно столкнулся в Детройте с другим членом той группы. Вероятно, она выполняла такое же задание, как и Салли. Мак видел, что осталось от Жоржетты Шеблё, — такое не приснится даже в кошмарном сне, и теперь ему было о чем беспокоиться.

Лимузин мягко тронулся и влился в бесконечный поток машин.