Манипуляция сознанием 2

«Чудовищная жестокость при проведении репрессий 1937–1938 гг. (да и в последующие годы) ни в какой мере не может быть целиком объяснена какими-то восточными чертами характера И. В. Сталина, садизмом его самого и исполнителей (от Ягоды – Ежова – Берии до рядовых следователей) и т.п. Объяснение этой жестокости целиком лежит в характере целей, каковые реализовывались в ходе этих репрессий.

Репрессии были направлены прежде всего и главным образом против истинных и честных коммунистов. Именно они составляли главную угрозу «культу личности». Многие из них прошли через допросы царских следователей, прокуроров. При нормальной следственной процедуре (даже при тех относительно умеренных формах давления на подследственных, которые применялись в 20-е – начале 30-х годов) они никогда не приняли бы сочиненную для них следователями версию их страшной вины. Их надо было «подвести» к смертному приговору, а за одно только скептическое отношение к И. В. Сталину (да и оно ведь было далеко не у всех) расстреливать было нельзя.

Поэтому оставался только один путь: «выколотить» из них любые, самые фантастические признания – в терроре, шпионаже, сознательном вредительстве и т.п. – и при этом сделать их существование в тюрьме таким страшным, чтобы они сами согласились и на эти признания, и на следовавшую затем неизбежную смерть.

Никакое гестапо не могло поэтому сравниться по жестокости и изощренности пыток со сталинскими следователями.

В гестапо надо было заставить признаться в действительно имевшей место вине перед Третьим рейхом, назвать действительных соучастников борьбы с гитлеризмом. В НКВД надо было заставить людей сознаться в том, чего заведомо не было и быть не могло. И что ничего этого не было, следователи знали лучше, чем подследственные.

Никаких преступлений – ни террора, ни шпионажа, ни диверсий, ни тайных контрреволюционных организаций и т.п. – не было. Были люди, которых по требованию И. В. Сталина сочли нужным во что бы то ни стало уничтожить. Но при этом на всякий случай надо было соблюсти формальности – вменить им придуманные следственным аппаратом преступления, за которые их можно было бы уничтожить «на законных основаниях».

В этой статье, используя гипертрофированно-эмоциональные оценки, автор статьи создает у всех, попавших под маховик репрессий, образ людей абсолютно невиновных и полностью положительных.