Манипуляция сознанием 2

«А. Астахова: Сейчас часто говорят о том, что правозащитники разобщены, что они не в состоянии формировать общественное мнение.

Е. Боннэр: Эти разговоры я слышу уже 30 лет. Но это не так – версия, что диссиденты никого не представляют, несостоятельна. При всех сложностях, трудностях, апатии населения сейчас у нас развиваются и работают сотни правозащитных организаций. В сложившейся ситуации их влияние наверняка будет расти. «Мемориал», Хельсинкская группа, группа «Гражданское достоинство» и другие – все они имеют региональные отделения. Почти всегда и в любой стране кажется, что правозащитная работа на уровне человека не идет, но это только кажется. Показатель этого – готовящийся съезд правозащитных организаций.

А. Астахова: Диссидентское движение объединяло людей самых разных убеждений – от коммунистов до баптистов. Есть ли база для широкого правозащитного движения в сегодняшней России?

Е. Боннэр: Особенностью диссидентского движения была терпимость к взглядам других и общая направленность на защиту каждого человека. Думаю, что такая же база есть и у современных правозащитников – это Всеобщая декларация прав человека».

В данном случае, кроме прямой лжи («Особенностью диссидентского движения была терпимость к взглядам других», 18.1: попробуйте подискутировать с «правозащитниками» о том, что их «правозащита» исключительно избирательна и ВСЕГДА направлена, в конечном итоге, на ослабление российской государственности и уничтожение России как сильного, удобного и безопасного для жизни простых людей независимого государства...) и подмены понятий «готовящийся съезд правозащитных организаций» – мало ли кто и на чьи деньги собирается на «съезд»? Какое отношение тусовка получателей транснациональных грантов имеет к «единству» и «поддержке в обществе»?!), главный упор сделан именно на «сияющее обобщение». Манипулятор (Боннэр) убеждает аудиторию, что «правозащитное» движение сильно, сплоченно и пользуется поддержкой в обществе. Пользуется – причем ВСЕ и ВО ВСЕМ обществе.

Любой человек, более-менее знающий ситуацию на «общественно-политическом поле» России сегодня, поймет: «правозащитники» если у кого и пользуются «поддержкой и уважением» внутри России – то только у них самих да у либерально настроенных «россиян» (последних немало; как минимум несколько процентов из всего населения...).

Но путем прямой лжи, как уже отмечалось, Боннэр пытается создать видимость «силы» и «мощной электоральной базы» у этой «правозащитной» тусовки. Совершается типичное «сияющее обобщение»: поддержка у незначительных (по количеству – но не по финансовой силе и влиянию) слоев в России выдается ею за серьезную поддержку в обществе. Таким образом, она пытается скрыть тот факт, что «правозащитное» движение отринуто и простыми людьми в России (у них весь этот паноптикум «правозащитников» давно уже вызывает те же эмоции, что зрелище гей-парада у нормальных людей...), и российской властной бюрократией, которая, использовав «правозащитников» полтора десятка лет назад, выбросила их, как использованную вещь, за ненадобностью.