Манипулятор

— Да, как обычно! И водки, блять, побольше!! — гаркнул Вовка, протискиваясь к стойке и пожимая руку бармена. Тот отвернулся и начал колдовать над заказом. Через минуту перед нами на стойке стояли два поллитровых пластиковых стакана с коктейлем.

— Две двойные «отвертки»…, - показал на них рукой бармен, невозмутимо сунул руки в карманы брюк, вопросительно уставился на нас. Расплатившись, мы взяли пойло и протиснулись обратно в арку. Очередь позади нас тут же схлопнулась вокруг стойки.

Мы всегда заказывали «отвертку». По напитку можно было легко судить о количестве денег в карманах посетителя, если тот, конечно, не цедил из одного стакана что-то дорогое весь вечер. Безденежные упивались пивом, те, что при деньгах — выделывались с бокалами виски, на худой вариант, коньяка. Иные, кто пытался доказать, что деньги у них есть, хотя на лице было ясно написано обратное, проверенным приемом бросали пыль в глаза окружающих — сразу заказывали водку бутылками. Водка — дешевый способ быстро и гарантированно напиться. Я никому не пытался ничего доказывать, денег в то время было мало — недорого и с гарантией неспешного опьянения я пил «отвертку». Коньяк или виски мы пили уже у Вовки дома, у него всегда что-то подобное находилось в холодильнике. Со временем «отвертки» стало не хватать, я перешел на двойную дозу и сманил следом Вовку. В двойной «отвертке» сто грамм водки и четыреста сока, и пьются эти поллитра уже заметно дольше. Изловчившись, я уже точно знал, когда начну пьянеть, а когда мне хватит. Идеально было выпивать за вечер четыре, максимум пять двойных «отверток», чтоб не запьянеть сильно и поймать то самое состояние эйфории: когда организм расслаблялся после трудового дня; все отлично виделось и воспринималось; разговоры и общение складывались как нельзя лучше; улыбка не сходила с лица; все казались «братьями», «сестрами», «друзьями» и «подругами»; и весь мир виделся исключительно в радужных тонах. Если я выпивал больше, то начинался регресс поведения — я замыкался, мрачнел, становился агрессивным, язык и ноги заплетались, наступала подавленность, и в голову лезли глупые мысли. К тому же я не мог похвастаться сильным вестибулярным аппаратом. Если двойных «отверток» было больше пяти за вечер, по итогу я почти всегда блевал. Курение лишь усугубляло эффект от выпивки. А курил я в клубах сигареты почти одну за другой.

Я потянул через трубочку «отвертку» на красном виноградном соке — ужасно горько. Водки бармен и вправду не пожалел. Мы стояли с Вовкой в арке, курили и накачивались алкоголем. Трезвым в клубах делать нечего.

— Слушай! Это получается, если Петровича Папа выпрет, то ты будешь на его месте!?

— Ясен хуй!!! — вытаращился на меня Вовка как на идиота. — А нахуй тогда его мне подламывать!? Чтоб какой-нибудь осёл сел на его место!?

Вовка смачно со звуком втянул в себя коктейль, затянулся сигаретой.

— Сдам козла к хуям с потрохами! — продолжил он, задетый за живое. — А ты видал, какая баба приезжает к Папе на «пежо» здоровом таком синем!?

Я на секунду задумался. Припомнил. Такую женщину заметит даже слепой — яркая брюнетка сильно бальзаковского возраста с выдающимися формами и умением их красиво упаковать и подать. Фигура «а-ля Софи Лорен», внешность типажа Джины Лоллобрид-жиды. Ухоженная яркая и стильная дама в «черепашьих» солнцезащитных очках. Я часто ее видел в «Пеликане». На оптовой базе она смотрелась как породистая пава в деревенском курятнике.

— Ааа, да! Видел! А чего она там у вас забыла!? — поинтересовался я.

Не знаю! — пожал плечами Вовка. — Ходит зачем-то все время к Папе на второй этаж… Бизнес вроде как у нее какой-то… Папа там весь слюнями изошелся!

Следом он вывалил по-собачьи язык изо рта и начал им «лакать воду». Я засмеялся глупому виду Вовки, экспромт удался — протискивавшиеся в толпе рядом девушки пристально посмотрели на него. Вовка тут же покраснел, смутился и отвернулся к стенке, топчась растерянно на месте.