Манипулятор

Я слушал, стоя в углу комнаты, сесть в свободное кресло мне мешала врожденная брезгливость к грязи и нечистоплотности, к которым в магазине я так и не привык и садился на замызганную мебель комнатки лишь в редких случаях сильной усталости.

— Приезжали тут поставщики, бычка забили утром. Привезли нам его. Мы купили, — принялась мямлить тетка, обеспокоенно забегав глазами.

— Целого бычка!? — глаза отца полезли из орбит.

— Ну да, а что такого? Мы его разделаем и продадим через магазин, — внешне невозмутимо пояснила тетка, однако принявшись руками теребить халат.

— Да как мы его продадим через магазин!? — взгляд отца остекленел и замер на лице тетки. — Сколько мы в день продаем мяса!?

Тетка замялась. Лицо отца обострилось, зубы сцепились — явные признаки подкатывающего гнева. Отец повторил вопрос.

— Ну, не знаю, килограммов двадцать, наверное… — промямлила тетка, чуя неладное.

— Да какие двадцать!? — повысил отец голос. — Десять, самое большое! Десять! Мы же только начали работать, у нас покупателей мало еще. Сколько весит бычок!?

Тетка молчала. Отец снова повторил вопрос.

— Триста восемьдесят килограмм, — выдавила из себя тетка.

— И куда мы денем все это мясо? Он неразделанный? Вы его так, живым весом купили!? — наседал отец, по лицу его пошли пятна гнева.

Снизу из жилой каморки на шум показался мужик. Он остановился на лестнице в дверном проеме и, скрестив на груди руки, стал внимательно слушать.

— Ну да, целый лежит в цеху, — приободрилась тетка с приходом мужа и затарахтела фальцетом. — Ничего страшного, мы его разделаем и продадим! Я тоже имею право закупать товар!

— Кто будет разделывать этот товар!!? — подался отец вперед, почти перейдя на крик, застыл на секунду взглядом на лице тетки, ткнул резко в воздухе пальцем в направлении ее мужа, выкрикнул. — Он!!?

— Не, я не умею… — тут же отгородился руками мужик, сделал лицо в стиле «я тут не причем, разбирайтесь сами» и скрылся обратно в каморке.

— Так кто будет разделывать бычка!!? — снова насел отец на растерявшуюся тетку.

— Я тоже имею право закупать товар!! — встрепенулась вдруг та порывом протеста.

— Я посчитала нужным и купила его!!

— Так идите и разделывайте его!!! — взорвался отец.

— Я не умею!! — взвизгнула тетка и шмыгнула вниз по лестнице вслед за мужем. В магазине повисла тишина. Отец глянул на меня, обхватил голову руками, уперся локтями в стол и сидел несколько секунд так. После приподнял голову, тихо выругался и вновь посмотрел на меня.

— Что вот теперь делать? — произнес он совершенно растерянно.

Я не осознавал всей сложности ситуации, оттого пребывал в полном спокойствии. Понимал я все просто — дело дрянь и его надо разруливать!

— Пошли в цех, — буркнул я, оттолкнулся плечом от стены.

— Да! — вырвалось у отца облегченно, моя фраза будто вывела его из ступора. Отец, словно получив приказ и повинуясь многолетним инстинктам военной службы, тут же вскочил, готовый его выполнять. Наверное, в тот момент, я впервые отчетливо подметил эту его особенность. Мы пошли в цех. Из каморки не доносилось ни звука.

Минут десять мы просто смотрели на тушу бычка. Та лежала на большом разделочном столе, сияя ветеринарными печатями. Я понятия не имел даже куда ткнуть первый раз в тушу ножом, понимал одно — бычка нужно как можно быстрее разделать и уложить мясо в холодильник, а после уже думать о продаже. Хорошо, что отец в прошлом имел большую практику обращения с мясом. Я же годился лишь в подмастерья.

— Давай, говори, че делать… — кивнул я отцу. — Ты рули, а я буду помогать…

Мы провозились с тушей весь день — резали, рубили, складывали мясо в балейки и относили их в холодильник. К вечеру бычок был разделан полностью. Самое важное мы сделали, сохранили мясо. Я очень устал, домой ехали почти молча.

Следующий день нам подарил новую задачу — мясо нужно было быстро сбыть мелким оптом. Десятую часть мяса оставили для продажи через магазин. Отец договорился с торговцами одного из мясных рынков, и большую часть из двухсот килограмм мы отвезли им. Торговцы безошибочно определяли по нашим глазам патовость ситуации и сбивали цены до самого нижнего предела. Ничего не заработав, мы лишь вернули свои деньги. Оставалось сбыть кости и несколько килограмм самого дорогого мяса.

— Вырезку надо сразу везти в дорогое кафе или ресторан, — предложил я.