Манипулятор

— Ну, хорошо, — согласился я, радуясь, что вопрос решился просто. — Давайте так, вы работайте и поспрашивайте тут на рынке по продавцам или знакомым, вдруг кому работа нужна, да? Найдете нормальную сменщицу, возьмем ее на работу, а нет, так нет.

— Давайте так, — кивнула Надежда Петровна, задумалась и тут же выпалила. — Ой, да не нужен мне никто, сама поработаю! Больше денег заработаю!

И засмеялась всеми морщинками лица.

— Ладно, хорошо, Надежда Петровна, — улыбнулся я. — Работайте сами, у вас все равно лучше всех получается.

Старушка покраснела от похвалы и затопталась на месте.

— Ну, все, пошли мы, — хлопнул отец ладонью по витрине. — Трудитесь, Надежда Петровна, зарабатывайте!

Мы с отцом пошли к машине. Я обернулся, голова Полины торчала наружу над прилавком ее киоска. Проблемы Полина испытывала с ногой, но не со слухом.

— Что будем делать с Надеждой Петровной? — зарядил я отцу сразу, как только мы оказались в кабине. — Сама пусть работает или поищем сменщицу?

— А разве мы не решили вопрос? — удивился отец. — Надежда Петровна же сказала, буду работать одна. Что еще надо!?

— Это не мы решили вопрос, это она так решила! — начал заводиться я. — По-моему, киоск наш и нам выгоднее, чтоб он торговал каждый день, а не как соседний с Полиной, в субботу до обеда, а в воскресенье вообще закрыт!

— Ну, и что ты предлагаешь!?

— Я предлагаю подумать, может быть, все-таки напрячься и самим поискать второго продавца, чтоб киоск работал полноценно? Это ведь лучшая наша точка из двух. Ладно Полина, торгует как попало, там уже ничего не исправишь. Но этот киоск хорошо торгует. А четыре полных дня простоя плюс четыре дня по половине, итого полных шесть дней. Посчитай! В среднем по две двести в день, тринадцать тысяч налички в месяц, тысячи три-четыре прибыли. Зачем терять? Можно же напрячься и поискать продавца.

— Ищи, кто тебе мешает? — равнодушно уставился на меня отец.

— Ну, вот всегда так, — сказал я кисло, внутренне негодуя и кипя.

— Да что, «всегда так»!? — всплеснул руками отец и хлопнул по рулю.

— Да, ничего, — отмахнулся я и отвернулся к окну.

— Что-то не нравится, иди, делай! Вперед! Никто не держит! — завелся отец.

— Ладно, ладно, я понял, — буркнул я примирительно, не поворачиваясь и ощущая мгновенное падение настроения ниже любого эфемерного плинтуса.

— Ааа, ты хотел, чтоб я начал искать продавца, да!? Побегал, посуетился, а ты будешь сидеть и только раздавать команды, куда и с какой скоростью бежать!?

«Бля, началось», — проползла в голове мысль с мерзким привкусом.

— Да ничего я не думал, — отрешенно ответил я.

Оба замолчали. В тишине возникло напряжение.

— Поехали? — произнес отец.

— Да, — сказал я, оторвавшись взглядом от окна и севши прямо.

— Куда сейчас? — задал свой затертый до дыр вопрос отец.

— По накладным, — подчеркнуто нейтрально произнес я, зная, какой эффект произведет моя фраза, но удержаться я уже не мог.

— Куда едем, я тебя спрашиваю!? — взвился тут же отец, процедив зло сквозь зубы. — По накладным! Ишь, деловой!

— А че такого!? — с вызовом посмотрел я в ответ, с трудом сдерживая напирающую изнутри злость. — Там в накладных все написано! Грузили мы вместе! Куда грузили и в каком порядке, ты знаешь! Вот и поехали!

— Послушай, ты! — сцепил отец зубы, сузив глаза. — Не умничай мне тут! Я тебя нормально спросил, «куда едем?», будь добр отвечать! А не корчить из себя не пойми что!

— А я и не корчу, — неожиданно спокойно парировал я, едва не улыбнувшись. — Мы же вместе работаем? Вместе. Вот и участвуй в работе. Или ты как хотел, чтоб я всем звонил, собирал заказы, пробивал накладные, планировал рабочий день, а ты только рулил и спрашивал каждый раз «куда едем»? Так что ли?

Несколько секунд меня сверлил жесткий взгляд отца.

— Не, а то странно получается, как я предложил поискать продавца, так сразу «тебе надо, ты и ищи»! Как будто только мне надо! И здесь тоже, Рома позвони, Рома получи заказ, Рома подготовь накладные, Рома спланируй маршрут и рабочий день, а папа только грузит коробки вместе с Ромой и крутит баранку. Так что ли получается?

— На! Садись! Крути! — отец хлопнул ладонями по рулю, взорвавшись. — Я тебе уже сто раз говорил! Не нравится!? Садись, рули сам!

— И я тебе сто раз говорил, — спокойным голосом продолжал я. — Не нравится? Бери, звони сам, работай на компьютере сам, звони сам. Можем поменяться. Я — за! Буду тупо крутить руль, каждый раз спрашивая, куда ж нам ехать, и таскать коробки, какие скажешь.

Отец сверлил меня взглядом. Я знал, что ответа на такое заявление у него нет. Не в первый раз случалась же подобная перебранка. Мы оба все чаще и чаще провоцировали друг друга на скандалы и негатив. Я подсознательно нащупал истинную роль отца в нашем деле, а он, будто чувствуя, резко стал агрессивным.

— Куда едем!? — зло, с нажимом повторил отец, уйдя от неудобного разговора.

— «Арбалет», — непринужденно произнес я, уставив на отца ясный и чистый взор.