Манипулятор

Тут до него дошло, что помимо всего прочего, нужны деньги. Которых у него нет вообще. Нет и реальных шансов их найти. Как-то они с Императором не предусмотрели, что прежде чем добраться до финансовых потоков, придется раскошелиться. Так уж жизнь устроена…

– И что теперь? – Гуськов хлебнул чайку и бодро захрустел окаменевшей еще в прошлом году баранкой. – Отказаться?

Ему неудержимо захотелось прямо сейчас поехать к Останкинскому пруду и посоветоваться с профессором Волабуевым, но он в самой решительной форме отказался от подобных проявлений слабости:

– Самому пора думать! Кто, в конце концов, собирается быть властелином мыслей: Гуськов или Волабуев? И вообще, на чужих ногах далеко не убежишь…

Однако, несмотря на всю свою решительность, что делать в сложившейся ситуации Гуськов не знал. Получалось какое-то чудовищное уравнение с множеством неизвестных. Гуськов пил чашку за чашкой, грыз баранки и думал, думал, думал, пока в голове не воцарился полный хаос…

– Все… Хватит… – Гуськов встал из-за стола, почесал отросшую за ночь щетину, рассеянно посмотрел в окно на ненавидимый новый дом напротив из-за которого невозможно стало любоваться восходом и сел обратно.

Проведя целую ночь в размышлениях и выпив невероятное количество чая, Гуськов безусловно опроверг старую поговорку: «Чай – не водка, много не выпьешь!», однако так ничего и не придумал.

– Сдаться? Бросить? Опять сочинять дешевые пьески, которые никто не ставит? Или режиссировать колхозную самодеятельность? – Гуськов был совершенно один и поэтому мог говорить откровенно. – А по ночам мечтать на этой кухне о великом будущем? Строить безумные планы, давать волю фантазии, а утром делать постное лицо и врать самому себе, что все еще будет и все еще получится! Бред… Полный бред…

Самое ужасное состояло в том, что именно сейчас судьба предоставила ему долгожданный шанс, редкий шанс, уникальный шанс. Но не дала ни малейшей возможности его реализовать. Непонятно на что вообще он рассчитывал, начиная все это дело, а тем более договариваясь с Борькой про рекламу.

– Стоп! Хватит паниковать! – последним, пожалуй, усилием умирающей воли Гуськов попытался взять себя в руки. – Все это лишь минутная слабость. Сейчас я встану, приведу себя в порядок и займусь делом! Первое – узнать, где и как можно снять мою рекламу.

Порывшись в телефонном справочнике, Гуськов ткнул пальцем в первую попавшуюся съемочную фирму со странным названием «П-студия», и опять же никуда не звоня тронулся в путь. И с удивлением почувствовал некоторое облегчение, ибо нет ничего хуже, чем в трудные минуты безысходности предаваться длительным размышлениям.

Особенно на трезвую голову…

«П-студия» размещалась в первом этаже старого жилого дома в одном из тихих переулков неподалеку от Пушкинской площади и имела отдельный вход, оформленный в каком-то космическом стиле: полированный, причудливо изогнутый металл и прозрачный козырек похожий на сдвинутую набекрень кепку. Четыре ступеньки, которые приходилось преодолевать посетителям, тоже были металлические и ужасно скользкие. Гуськов нажал сияющую как велосипедный звонок кнопку. Мрачный бесплотный голос долго выяснял кто, к кому и зачем пришел, а Гуськов терпеливо отвечал. Наконец, серебристая дверь медленно открылась, пропуская режиссера внутрь…

– Так вы хотите заказать нам изготовление рекламного ролика? – поинтересовалась принимающая девушка, подозрительно поглядывая на более чем скромный внешний вид посетителя.

– Именно так! – уверенно ответил Гуськов и слегка улыбнулся, – Разумеется, если вы можете обеспечить должное качество.

Покончив с размышлениями, сомнениями и томлениями, занявшись живым конкретным делом, Гуськов словно обрел второе дыхание. От мятущегося непризнанного режиссера почти ничего не осталось, – его сменил энергичный, уверенный в себе человек быстрых и правильных решений.

А может это была сила последней битвы? Когда абстрактный лозунг «победа или смерть!» наполняется реальным смыслом, и ты знаешь что с этой минуты у тебя нет больше права сказать: «Ничего, в следующий раз получится…», потому что следующего раза больше не будет. Потому что ты сам лишил себя этой возможности, сам загнал себя в угол, сам поставил себя в безвыходное положение, устав от бесконечных поражений и поиска оправданий собственного бессилия. И теперь тебе остается только победить…

Лучшего специалиста «П-студии» звали Сергей Кутузов, он носил очки, волосы собирал в хвост и смотрел на окружающий мир с флегматичным спокойствием профессионала. Для начала он устроил Гуськову маленькую экскурсию, показав и забитые оборудованием монтажные, и комнату за стеклом для записи звука, и небольшой павильон для съемок, после чего посадил в переговорной за большой круглый стол полированного дерева и спросил что именно желает снять с помощью «П-студии» уважаемый посетитель.

Гуськов рассказал про киллера и стиральный порошок, не называя на всякий случай названия. Кутузов кивнул:

– Нет проблем, снимем.