— Не врут. — с важным видом подтвердил девушке зеленый. — Сказал покатаю — значит покатаю. Но сначала мне нужно согласие твоего кореша.
— Нет! — твердо ответил я.
— Антон? — глаза девушки заблестели от растерянности. — Почему?
— Да, Антон, почему? — с наигранной обидой повторил дракон. — Ревнуешь? Или ты совсем не любишь свою подружку?
Вот же урод! По эмоциям пытается пройтись. Я бы сейчас этой гадине крылатой пожелал, но еще не до конца сформулировал свою просьбу. Так, чтобы ее никак нельзя было двояко истолковать…
— Поехали отсюда, Вероника, — я направился к своей лошади. — Я тебе попозже объясню.
Графиня немного постояла с таким видом, словно я отобрал у нее самую заветную мечту, но все-таки послушалась меня и оседлала свою кобылу. Чувствую, мне сегодня предстоит вечер разъяснений.
— Ну как хотите, голубки. — рыкнул дракон и начал разворачиваться на берегу, видимо готовясь к взлету. — Лишил свою девушку единственной заветной мечты, придурок.
Следующие сутки я ночевал один, и только на следующее утро смог помирится с Вероникой, дав ей обещание, что обязательно расскажу все по возвращению в Дарград. За всю ночь я так и не придумал логичного объяснения, и виной всему была моя загадка про божественные камни. Я просто не понимал, как рассказать историю моей встречи с Гортороном и не упомянуть, каким именно образом мне удалось его озадачить. Информация о свойствах алтарей под запретом богов.
Еще через день приехал Влад и у нас наконец-то состоялся первый разговор относительно будущего культа. Он вежливо отправил свою сестренку «погулять», на что она, в общем-то, нисколько не обиделась. Мы с ним разместились в одной из комнат на третьем этаже с бутылочкой какого-то весьма вкусного вина у громадного камина. Домашняя одежда, тапочки и потрескивающие поленья с пляшущими на них язычками огня — что может быть лучше, для доверительной беседы?
— Ты пойми, Антон… Такие мощные артефакты хороши не сколько своими умениями, сколько тем, что они обладают дополнительными свойствами. Верность хозяину и ордену — вот ключ к успеху. Владелец браслета не может причинить или даже замыслить вред, в отношении своих братьев. Представь себе сотни послушных людей, готовых отдать жизнь и исполнить волю своего командующего! — глаза главы гильдии убийств полыхали пламенем, наверное не уступающему тому, что горело в камине.
— То есть, Влад, ты хочешь сказать, что браслеты при определенных условиях берут под контроль мысли его носителя? — удивился я.
— Не совсем так. — поморщился он и пригубил немного вина. — Но, в целом, что-то на это похожее.
— И ты знаешь, как создать подобный культ? Такой, что заставит людей добровольно служить кому-то и позволит им отдать себя в полное управление? — задал я следующий вопрос.
— Знаю. Но обязательно нужен предмет веры.
— Например?
Я приготовился услышать от него какие-нибудь разъяснения насчет бога, но он меня снова удивил:
— Понимаешь, Антон. Создание истинной веры есть процесс очень длительный, не укладывающийся в рамки одной короткой человеческой жизни. Но зачем нам создавать новую религию, если можно взять гарантированный объект поклонения?
— Какой, например? — кажется, я уже понял, что сейчас услышу, но дал ему возможность высказаться.
— Деньги, разумеется. — ответил он. — Принятие присяги служения, в нашем случае — пожизненное ношение браслета, процесс обоюдовыгодный. Наниматель гарантирует денежное благополучие своего будущего подданного и берет на себя ответные обязательства. Это, по сути, обычный договор. Приправить это дело толикой антуража, нестандартными обрядами и строгим сводом правил, и вот мы на выходе уже имеем новый культ. Это все тот же общепринятое поклонение деньгам, только обставленное новыми декорациями.
Вот тебе и религиозная страна… А парень далеко не дурак. Я предполагал такое подсознательно еще в своей прошлой жизни, но Владу меня все-таки удалось удивить.
— Огорошил я тебя? — засмеялся он, глядя на мое выражение лица. — Я, если что, не только убивать могу, но и умные книги читаю, недоступные большинству. Но это ты еще по душам с Костей не беседовал! Вот кто уж истинный король — так это он.
— Но, судя по твоему тону, у нас есть камень преткновения. Так? И этот камень…