maNika

– Но вы не станете отрицать, что являетесь последовательным противником пингеров?

– Как я могу быть противником пингеров, которые являются частью нашего общества? Они такие же граждане и налогоплательщики, как все мы, – парировал сенатор. – Мы живем не рядом, а вместе. Моя дочь – пингер, и будем откровенны: некроз Помпео может в любое мгновение сделать пингером меня самого. Я готов к этому. Я приму заболевание с тем же достоинством, с каким приняла свою судьбу моя дочь. Огромное количество пингеров служит в армии, полиции, избирается в законодательные органы и работает в правительстве. Мы – одно целое. Мы – американцы. Но не будем забывать, что…

– Это все слова!

– Все так говорят!

– Ваш закон унижает людей!

Однако сенатор был опытным оратором и не позволил сбить себя с толку.

– Не будем забывать, что пинги дают своим обладателям не только статус, но и определенные преимущества…

– Какой статус? Мы инвалиды! – один из репортеров продемонстрировал искусственную руку.

– Дешевые протезы превращают нас в калек!

– Страховка не покрывает установку искусственных мышц и псевдокожи!

– Гарантия всего один год, а дальше ты предоставлен сам себе!

– …пинги делают своих владельцев сильнее, быстрее…

– Почему же вы не стали пингером?

– Неужели не можете позволить себе операцию?

– Станьте сильнее, сенатор!

– …но я хочу навести порядок в нашем обществе! – рявкнул Томази, и журналисты неожиданно умолкли. Зрители подумали, что на них произвел впечатление гневный окрик, но в действительности они привычно подчинились указанию режиссера. Челленджер решил, что пришло время сделать яркое заявление, и велел репортерам ненадолго заткнуться.

– Давайте проведем аналогию с оружием, – напористо произнес Томази. – Само по себе оно безвредно, а разряженное и в сейфе – абсолютно безопасно, однако дает владельцу колоссальное преимущество в схватке. Даже из самого маленького пистолета можно убить человека, поэтому законопослушные граждане в обязательном порядке регистрируют приобретенное оружие в полиции.

– Вы сравниваете пингера с пистолетом? Человека с железякой?

– Я сравниваю с пистолетом искусственную руку, которой можно раздавить каменный шар.

– Не все могут себе позволить такую руку!

– Бандиты – позволяют! – взорвался сенатор, но взорвался в точном соответствии с указаниями Бобби. – Нравится вам это или нет, но среди уголовников очень много пингеров, в том числе добровольных. Они приобретают мощные импланты военного образца и становятся необычайно опасны. Против них направлен «закон Томази»! Они должны находиться под контролем! Их мы должны сдерживать, чтобы не потерять то общество, в котором живем и которым гордимся!

– Орк с вами не согласится, сенатор, – неожиданно произнес один из репортеров.

И в зале наступила тишина.

И великий Бобби Челленджер громко выругался, потому что не думал, что кто-то из приглашенных рискнет пойти против инструкций, в которых он строго-настрого запретил упоминать Орка. Но парень пошел. И никто его не перебил.

– При чем тут Орк? – растерялся Томази.

– Увидите, – усмехнулся репортер.

– Он что, чтит Орка? – удивился сидящий рядом с Челленджером звукорежиссер.

– Ты тоже чтишь Орка, – отрывисто бросил толстяк. – Кстати, нам нужно будет об этом поговорить.

Звукорежиссер покраснел и съежился.

– Сенатор, вы забыли, что Господь сделал людей свободными, всех людей, независимо от того, сколько пингов они в себя вставили, – продолжил репортер. – Но Орк вам об этом напомнит. Обязательно напомнит!

* * *

Тулуза, Окситания

– И пусть вас не смущает мирная картина происходящего: нападение может произойти в любую минуту, – рассказал сидящий за рулем Винчи. – Два года назад нам удалось отодвинуть границу с Францией до Шаранты, там теперь проходит линия соприкосновения. Это достаточно далеко от Тулузы, поэтому франки перешли к тактике террористических ударов: используют рои дронов или забрасывают отмороженных пингеров. Не часто, конечно, но один-два инцидента в неделю случаются.

– Мы люди привыкшие, – коротко отозвался Гуннарсон.

– Насчет тебя я не сомневаюсь, вижу, что участвовал, – с некоторой вальяжностью отозвался Джа. – А Пончик для чего притащился в Окситанию?

– Я не Пончик, – недовольно произнес Конелли, заметив, что по губам Рейган скользнула едва заметная усмешка.

– Уже Пончик, – доверительно сообщил специальному агенту Джа. – Подтверждено на официальном уровне.

Теперь улыбнулся даже Гуннарсон.

– Не надо со мной ссориться, – покраснел Фаусто.

– И не собирался, – изумленно ответил Винчи. – Но у нас действуют фронтовые правила: у каждого должен быть позывной, и теперь ты знаешь свой.

– Никогда!

– Поздно, бро, ты уже в системе.