maNika

– Я поехала в Нью-Йорк, потому что в этом сражении должна была быть рядом со своим мужчиной. Потому что он пошел ва-банк и был бы убит в случае поражения. Я поехала в Нью-Йорк, зная, что мне придется быть подлой и жестокой. Я творила вещи, за которые мне стыдно, но знала, что мне придется их делать, была готова их делать и ни о чем не жалею, – Беатрис помолчала. – Когда А2 стал Орком, в наших отношениях ничего не поменялось, напротив, чувства стали глубже, острее, особенно после рождения Артура, которое вознесло нас на самую вершину… но А2 стал за нас бояться. Он просил и даже требовал, чтобы я не рисковала, чтобы осталась с сыном на Сейшелах, говорил, что нас никто не тронет, ведь Артур – последний Феллер, и я знаю, что так бы и было, но… Но я знала, что если останусь в безопасности, то навсегда потеряю возможность стоять рядом с ним. Я останусь его любимой женщиной, матерью его обожаемого сына, Принцессой, которую он запрет в замке и будет выпускать только на балы, но мне этого мало. – Беатрис улыбнулась. – Так получилось, что я разбудила орка, Лариса, и я очень хорошо разобралась, кого разбудила. И сделаю все, чтобы быть не рядом с ним, но вместе.

– А ведь если бы вы не встретились, мир стал бы совсем другим, – произнесла после довольно длинной паузы Лариса.

– То была Судьба, – очень тихо ответила Беатрис.

* * *

Рокфеллер-центр

Манхэттен, Нью-Йорк

США

– Это действительно ты? – поднял брови англичанин Арчер.

– Наши активы защищены биометрией, и чтобы вернуть контроль над семейным фондом, мне пришлось сдать несколько тестов, – спокойно ответил А2. – При свидетелях. – Еще одна пауза. – Вы знаете правила не хуже меня.

– Ну тогда привет, – рассмеялся австралиец Гелленбург.

– Привет, Эдди.

– Рад тебя видеть, А2.

– Мистер Хайнштейн.

Феллер сидел в большом, очень удобном кресле и вежливо раскланивался со старыми знакомыми, каждый из которых занимал свое «окно» на гигантском мониторе настенного коммуникатора. Все стратегические инвесторы дружелюбно улыбались воскресшему из мертвых А2, но никто из них не явился на встречу лично. Даже те, кто находился неподалеку от Нью-Йорка, предпочли вести переговоры из кабинетов своих особняков.

– Доволен? – поинтересовался Арчер, после того как с обязательными приветствиями было покончено.

– Я всего лишь защитил свои активы, – развел руками А2. – К сожалению, Биби оказался не столь классным менеджером, как я надеялся, и мне пришлось навести порядок в семейном бизнесе.

Все инвесторы прекрасно поняли смысл высказывания: «Feller BioTech» остается под полным контролем принадлежащего Феллерам инвестиционного фонда «Orchid». Но все вежливо промолчали: чтобы бросить вызов тому, кто только что смел с игровой доски самого дядю Сола, нужны либо отчаянная смелость, либо мощная поддержка сообщества. Смелость в этом кругу рассматривалась как разновидность глупости, а достаточным числом сторонников никто из врагов А2 обзавестись не успел.

– Что мы будем делать с «Clisanto»? – неожиданно спросил один из близнецов Райвушей. Как обычно – непонятно какой.

– А что мы должны делать с «Clisanto»? – очень мягко поинтересовался в ответ Феллер.

– Это вторая по прибыльности корпорация в мире после «Feller BioTech», и я думаю…

– И я тоже думаю, что «Clisanto» должна сохранить нынешнюю структуру управления, – А2 с улыбкой посмотрел в «окно», в котором сидел пятнадцатилетний юноша. – Не сомневаюсь, что наследник моего доброго друга Кастора – Кастор Розен IV окажется достойным сыном своего отца.

– А мы сомневаемся, – обронил Гелленбург. Австралиец явно собрался запустить зубы в процветающую компанию.

– У Кастора есть работающее предприятие, которое управляется толковыми менеджерами. Что же касается стратегических решений, то он всегда сможет обратиться к нам за добрым советом. Разве нет? – Феллер помолчал. – Все мы имеем свою долю с прибыли «Clisanto», и давайте не будем трогать отлаженный механизм и плодить ненужные обиды.

А поскольку все только что увидели – на примере дяди Сола, – куда может завести человека неуемная жадность и попытка обидеть хорошего человека, с предложением А2 пришлось согласиться.

– Я не настаиваю, – сдал назад Райвуш. – Просто спросил.

Гелленбург промолчал.

– Давайте обсудим, что будем делать дальше, – предложил мистер Арчер. – Хотя бы в общих чертах.

– Зачем ты запустил no/maNika? – осведомился молчавший до сих пор Полуцци.

– Затем, что это был единственный способ опрокинуть дядю Сола, – А2 покосился на «окно», из которого на него смотрел наследник старика. – Извини, Марк.

– Отец знал, чем рисковал, бросая вызов Феллерам, – прохладно ответил тот. – Вы с братом не казались опасными.

– Когда я узнал, что Сол распорядился не давать вакцину Эрне, я понял, что убью его, – жестко сказал А2. – Марк, я говорю это тебе при свидетелях и говорю для того, чтобы раз и навсегда прояснить наши отношения. Я прикончил твоего отца за все, что он сделал с твоей сестрой и моей женой. И если бы старика можно было оживить – я бы оживил его и прикончил снова.