Манифест, как стать интересной

Взгляд Холдо немедленно смягчился, и Бри поняла, что ее опоздание забыто. Он вообще не умел долго на нее злиться.

– Мне очень жаль, Бри. Не понимаю их логики. У тебя такой талант!

– Знаю, – ответила она, одарив его кривой улыбкой в качестве извинения. – И тоже их не понимаю.

– Хочешь об этом поговорить?

– Нет, наверное.

Только не с Холдо. Когда Бри была не в духе, его благонамеренные советы скорее раздражали, чем помогали.

Девушка сердито утюжила «мартинсами» палые листья, специально наступая на них с размаху, чтобы громче хрустели. На Эшдоун-драйв листьев не было. Специальный уборщик, в складчину нанятый жителями квартала, каждое утро сдувал их садовым пылесосом.

– А ты вчера что делал? – наконец спросила Бри, пиная груду желтых и оранжевых листьев и глядя, как они улетают вдаль по мостовой.

– Смотрел «Апокалипсис сегодня». Трехчасовую версию. Так захватывающе! Ты видела?

– Конечно.

– Вместе с вырезанными фрагментами?

– Ага.

Она врала. Бри осилила только короткую версию, которую показывали в кинотеатрах, и сочла фильм скорее озадачивающим, чем захватывающим. Хотя никогда бы не призналась в этом Холдо. (Да она бы лучше умерла.)

– Что ж, мы в меньшинстве. Обычно люди не выдерживают даже сокращенную версию, потому что она – подумать только! – длиннее девяноста минут. Честно говоря, эти заискивания режиссеров перед аудиторией становятся уже ненормальными. Если в фильме нет взрывов на весь экран или эротических сцен через каждые пять секунд, зрители просто не…

Отрепетированные пассажи Холдо накатывали на Бри, словно морские волны. Конкретно этот она слышала раз двадцать. Обычно в комплекте с ним шли тирады о том, как современное ТВ разрушает музыкальную индустрию, или о том, что Дэна Брауна надо повесить, а потом еще четвертовать за его код-да-винчи-подобное преступление против литературы, или о том, что в кинематографе больше не осталось хороших сценаристов, потому что режиссеры предпочитают адаптировать популярные романы, а не вкладываться в развитие молодых талантов.

Бри вздохнула. Холдо был ее лучшим другом. Строго говоря, единственным. Бри знала, что он не очень приятный человек, но это ее мало волновало. Конечно, иногда она чувствовала беспросветное одиночество. Конечно, иногда ей хотелось пообщаться с какой-нибудь девочкой. Но в основном ей хватало Холдо.

– …не говоря о Вьетнамской войне. Позорно уже то, что ей позволили начаться! Это было совершенно аморально, и не похоже, чтобы Америка чему-то научилась на прошлом примере. Думаю, ты не станешь спорить, что…

Ага, война. Когда это он успел на нее свернуть?

Холдо был типичным богатым мальчиком «я-не-такой-как-мои-родители». Подвида «инди» – из тех, что верят, будто бы они моментально подружились с Моррисси[2], доведись им встретиться. На самом деле его звали не Холдо, а Джереми Смит. Свое прозвище он взял в честь Холдена из «Над пропастью во ржи» (финальное «о» должно было добавить оригинальности). Но Бри любила его (чисто по-дружески). Он был единственным человеком, который соответствовал ее интеллектуальным запросам и разделял желание сделать что-нибудь самостоятельно, а не только почивать на лаврах родительского благосостояния. Холдо писал компьютерную игру – он правда разбирался в программировании и всем таком. Насколько понимала Бри, у него должен был получиться гибрид Grand Theft Auto и «Багси Мэлоун» – история про забитого гика, который выходит из себя и принимается бегать по школе с фальшивым пистолетом, поливая своих обидчиков кремом. Холдо собирался стать миллионером с нуля. Как только закончит школу.

– Холдо? – Бри решилась прервать его антивоенный монолог.

Он запнулся на полуслове:

– Что?

– Я же хороший писатель?

Бри знала, что хороший. Разумеется. Но иногда ей требовалась поддержка.

Холдо потянулся к ее руке:

– Конечно, хороший. Я прочел все, что ты написала, и мне понравилось каждое слово.

Бри покосилась на его руку, раздумывая, когда будет уместно выдернуть ладонь. Ничего не попишешь: со своей стороны, Холдо любил ее не совсем по-дружески.

– Спасибо. – И Бри поспешно спрятала руку в карман.

– Почему бы тебе не поговорить об этом с мистером Феллоу?

Именно так она и думала поступить. Мистер Феллоу вел у Бри английскую литературу и был единственным взрослым во вселенной, который замечал ее существование.

– Поговорю. Сегодня как раз английский.

– Он всегда тебя так поддерживает.

Бри улыбнулась своим мыслям.

Холдо даже не представлял насколько.

Глава 2

МИНОВАВ ШКОЛЬНЫЕ ВОРОТА, они оказались в хвосте очереди, которая тянулась к посту безопасности у парадных дверей. Холдо удалось проскочить вперед, и он, помахав на прощание, поспешил к своей классной комнате. Бри осталась в нетерпении ждать, когда проверят ее пропуск. Обучение в Квинс-Холл стоило двенадцать тысяч фунтов в год, и половина этих денег явно уходила на то, чтобы в школу не смог проникнуть никто из «народа». Как будто обывательством можно было заразиться.