Марина решила тоже переодеться, а Сергей с Алексеем остались ждать ее на веранде. Сергей заметил, что мальчик посмотрел на него пристально и куда-то испарился. Вдруг из глубины лестницы, со второго этажа, к ним быстрым шагом подошла его мать и торопливо сказала, обращаясь к Сергею:
— Мой сын специально подкарауливал вас, чтобы я могла вас поблагодарить. Извините меня за причиненное беспокойство!
Мужчины опешили. Все время так получалось, что на виду перед их глазами оказывались либо толстый мужчина, либо мальчик, а женщина оставалась в тени. Теперь же они смогли ее разглядеть. Она была все в том же простом синем сарафане, но сейчас он вдруг совершенно отчетливо высветил ее прелестное неброское лицо с внимательными серыми глазами. Слегка вьющиеся волосы того оттенка, который можно было бы назвать и темно-русым, и светло-каштановым, очень подходили к чуть смугловатой коже.
— Зачем же вы поплыли так далеко? Ведь вы не очень хорошо плаваете? — спросил ее Сергей. Он не нашел, что добавить, хотя ему очень хотелось и дальше слышать ее голос.
Женщина помолчала.
— Иногда бывает, — наконец сказала она, найдя вежливый вариант ответа, — что хочется побыть одной. Вдали от шума и всяких разговоров.
«Этот толстяк ей осточертел!» — обрадовался Сергей и спросил смелее:
— Как я понял, тот человек, что был с вами, вам не муж?
Алешка, услышав такой поворот темы, деликатно отошел в сторонку и подхватил под руку спустившуюся из номера Марину. Та, посмотрев издалека на Сергея и незнакомку, мгновенно оценила обстановку.
— Бывший муж, — тихо сказала женщина в синем сарафане и покраснела.
— Нина! Иди сюда! — вдруг прозвучал со стороны стола грозный окрик, и она обернулась.
— Почему же вы… — начал Сергей, но остановился, понимая, что, что бы он сейчас ни сказал, все равно это прозвучит бестактно.
— Не надо продолжать! — Нина остановила его жестом мягким, но непререкаемым. — Все очень просто. «Мы очень бедны, дон Альвар богат», — без всякого пафоса процитировала она, нисколько не рисуясь.
Сергей догадался:
— Вы учительница?
— Литературы, — с мягкой улыбкой ответила Нина. — Через год мальчик пойдет в школу, а я пойду работать. А пока мы сидим дома. Он часто болеет, как говорят доктора — «не садовский ребенок».
— Сере-е-ежа! Пора ужинать! — пропела со своего места Марина.
— Спасибо вам еще раз! — сказала Нина и, торопливо повернувшись, пошла к своему столу.
После ужина они опять сидели возле лодочной станции и издалека наблюдали, как отдыхающие собираются в холле на танцы.
«Интересно, будет ли там Нина?» — подумал Сергей.
Марина будто умела читать его мысли.
— Даже и не думай о ней! — заявила она безапелляционным тоном. — Эта дама тебе совершенно не подходит! Во-первых, она связана по рукам и ногам сыном и этим неприятным субъектом, а во-вторых, что в ней такого особенного? Да она в подметки не годится ни одной из тех подруг, с которыми я тебя знакомила! К тому же она и живет-то не в Москве, а в области!
— Откуда ты знаешь? — спросил Сергей.
— По номеру ее машины. Еще не хватало тебе туда мотаться! — В голосе Марины читалась искренняя обида.
— Да не собираюсь я никуда мотаться!
— Мамочка беспокоится, — с мягкой улыбкой посмотрел на друга Алешка, — как бы сынок не сделал неправильный выбор!
— А что ты думаешь?! — сказала Марина. — Сережка нам не чужой человек! И нам небезразлично его будущее.
В этот момент кто-то заслонил им свет из холла. Друзья непроизвольно повернули головы. Солидный мужчина с ярлыкастой сумкой в руках, тяжело отдуваясь после ужина, направлялся к своему «мерседесу». За ним вприпрыжку бежал мальчик, а следом неслышно, как тень, переступала Нина.
— Пап, ну покатай меня, хоть немножко! — без особенной надежды попросил мальчик.
— Мама покатает на своей машине. У тебя опять ноги грязные! — ответствовал полный господин.
Нина взяла мальчика за руку, чтобы он не раздражал отца лишний раз, и терпеливо, молча стояла возле своей машины. Уложив багаж, толстяк сел в салон, приготовился ехать. Нина дернулась было ему вслед, но потом остановилась. Ее муж уже включил двигатель и, будто о чем-то вспомнив, снова приоткрыл дверцу, достал откуда-то из темноты такой же толстый, как и он сам, бумажник и, с недовольным видом раскрыв его, протянул ей деньги.
— Это на месяц, — сухо сказал он и, захлопнув дверцу, уехал. Нина зажала деньги в руке и молча осталась стоять на дороге с каменным лицом. Как только машина скрылась за поворотом, они с мальчиком тут же ушли наверх. Сергей надеялся, что, уложив ребенка спать, Нина спустится в холл на танцы и тогда он узнает у нее телефон, но она не пришла. Утром ее машины на стоянке уже не было. В кармане у Сергея так и осталась лежать пластмассовая рыженькая такса.
Весь следующий день он не находил себе места. «Прошляпил, дурак, прошляпил!» — ругал Сергей себя, и не радовали его больше ни пляж, ни река, ни летнее солнышко. Друзья, наконец оценив его беспокойство, тоже чувствовали себя неуютно. За всю обратную дорогу он не проронил ни слова.
— А может, это была его судьба? — сказал, укладываясь после приезда в постель, Алешка.