Манящий запах жареной картошки

— Посчитай, — улыбнулась Ниночка.

Вера засмеялась. Ей самой было тридцать четыре, а Ниночка была старше ее на четыре года, вот и выходило, что они уже обе старушки. Вера подпрыгнула, подлетела, закружила Ниночку, сжала в объятиях.

— Мы с тобой еще ого-го! Просто девочки! Нам никто нашего возраста не даст!

— Тебе-то, Верка, точно! — сказала тетка Лида. — У тебя и стрижка молодежная, коротенькая, перьями выкрашенная. А белый цвет всегда молодит. И похудела ты, это тебе к лицу. А Нинка моя и в двадцать была точно такая же, как сейчас.

— Да и вы, тетя Лида, кровь с молоком! — посмотрела на нее Вера. — Как были хохотушка да насмешница, так и остались.

— Вот не пойму я, девчонки, — сказала Лида, расправляя на груди кружева, — почему у одних девок женихов всегда полон дом, а другие ни внешностью, ни характером, ни умом не обижены, а весь век свой одни сидят!

— Мама! — укоризненно посмотрела на мать Ниночка. — Не надо опять все сначала! Не садись на заезженного конька!

— А я не просто так сажусь, а с намеком!

— Не садись, а то конек понести может! — Ниночка взяла со стола полную салатницу и понесла на стол, в комнату. Вскоре оттуда донесся стук ножей, вилок, тарелок. Ниночка накрывала на стол.

— Что это вы загадками говорите? — удивленно посмотрела на тетку Вера.

— Да уж загадки мои белыми нитками шиты! — сказала ей тетка. — Как только ты появилась, я сразу подумала — все! Отобьет Верка у моей дочери последнего жениха!

— Да Бог с вами, я замужем! — изумилась Вера. — О каком женихе-то вы говорите, об этом молодом парне, что ли? Да зачем с ним вообще связываться? Неужели у Ниночки с ним роман?

— Роман! Романов у нее отродясь не было. А влюбилась она в него как на грех сильно.

— Ну, влюбилась, и прекрасно. А я тут при чем?

— Пока ни при чем. Да овечкой-то не прикидывайся. Я ведь тебя, Верка, знаю! Ты человек опасный.

— Тетя Лида, вы какую-то ерунду говорите, не обижайтесь! У меня с мужем все хорошо, ребенок растет. Зачем мне нужен какой-то посторонний парень? — И Вера укоризненно затрясла головой.

— Ну, он посторонний, пока ты его не видела. А увидишь, так ахнешь! Парень красавец, каких на свете мало. И не глупый. Но глаза… Какие у него глаза! Насквозь прожигает!

— Да ну вас! — Вера встала и хотела идти помогать Ниночке.

— Нет, ты постой! — Тетка взяла ее за руку. Вот ты мне скажи, отчего свет так глупо устроен? Ведь Нинка моя и умница, и красавица! Ты только посмотри, какие у нее прекрасные волосы, и глаза, и руки! А всю жизнь никого нет. Я умру, останется одна-одинешенька! А за тобой, Верка, всю жизнь парни табуном ходят, а ты их еще и разбираешь — этот не такой да тот нехороший. Да не сердись, я ведь любя говорю. Я тебя люблю и всегда Нинке в пример ставлю. Говорю ей, посмотри, как надо себя держать с мужиками! Ведь хоть стрижечка у тебя и модненькая, но волос на голове — кот наплакал, и росточком ты не вышла — маленькая. И глазки у тебя — просто глаза, а у моей Нинки — глазищи, и все равно, нет у нее личного счастья и быть не может.

— Ну почему вы так говорите… — смутилась Вера. — Я тоже симпатичная, и образование у меня хорошее…

— Про образование ты молчи! Не в образовании дело! У Нинки тоже образование, а толку мало.

— Так мне уехать, что ли? — спросила Вера.

Она не понимала, отчего весь этот разговор, чепуха какая-то, но в глубине души не могла не признать, что все, что говорила тетка Лида, была правдой. Ниночка было красавицей, а она, Вера, объективно говоря, симпатичная, и не больше. Но Ниночкину красоту надо было рассматривать под микроскопом, разбирая отдельно, вот какие у нее прекрасные волосы, глаза, губы, ногти. А Верина миловидность сразу била в глаза — вроде ничего особенного, а все парни в компаниях ухаживали за ней. Конечно, маленькая блондинка, которая не лезет в карман за словом. И со своей небольшой высоты так может взглядом пригвоздить, что у парня и язык отсохнет.

— Зато меня все сразу норовят в постель затащить. Мне поговорить хочется, а приходится отбиваться, тоже нелегко! — сказала Вера, и было непонятно, шутит она или говорит серьезно. — Но если у вас тут такая любовь, я могу уехать, чтоб никому не мешать, — повторила она.

— Ну, не вздумай! — сказала ей тетка. — Я ведь тебя, племянница, тоже люблю! Да и столько ты всего вкусного натащила! Разве же это по-христиански — тебя несолоно хлебавши домой отправить! А уж с парнем с этим как получится, поглядим. — И тетка притянула к себе Веру и сочно ее расцеловала.

— Да где же он? Вы любопытство мое разожгли. Так и хочется посмотреть на писаного красавчика! — ухмыльнулась Вера, а сама подумала: «Да, жизнь отшельническая сводит с ума. Ну ладно Ниночка, она всегда была натура романтическая. А вот чтобы тетка так сбрендила, этого я уж никак не ожидала».

— Придет, сама увидишь! — только и сказала тетка.