Маньяк

В свои двадцать девять Светлана никогда «на дядю», то есть на государство, не работала. Окончив сельскую школу-восьмилетку, она приехала в город, поступила в медицинское училище и на втором курсе родила дочку. Папаша, выпускник техникума, уехал за длинным рублем на БАМ[25], там и затерялся, ни писем: ни денег Светлана от него не получала. Училище пришлось бросить, из общежития ее выгнали, домой с ребенком без отца возвращаться — сгоришь со стыда, вся деревня будет шушукаться и кости перемывать. В общем, хоть в петлю лезь. Хорошо подруга подсказала, как поправить положение, денег заработать и пожить нормально. Сказала: «С твоей-то внешностью будешь как сыр в масле кататься». Вот Светлана и «каталась» уже десятый год. Во избежание статьи за тунеядство числилась уборщицей в доме быта, но половую тряпку ни разу в руках не держала — еще не хватало, чтобы руки были красные и хлоркой воняли. Запись в трудовой книжке Светлана отрабатывала раз в неделю по четвергам, принимая директора дома быта на своей роскошной югославской кровати.

Светлана посмотрела в глазок. На лестничной площадке стоял приятного вида мужчина. Новый клиент? Иногда к ней приходили вот так, неожиданно, по рекомендации.

— Кто там?

— Телеграмма из Вологды.

Светлана открыла дверь. В Вологде у мамы жила дочка, пятиклассница. Светлана, конечно, скучала, а что делать? Квартира одна, надо же где-то клиентов принимать.

Приятный мужчина зашел, вежливо поздоровался, достал бланк.

— Распишитесь, пожалуйста.

Светлана наклонилась над бланком. Сильный удар по голове свалил ее с ног.

Дальше было очень больно и страшно. Но недолго.

Глава 11

Я хочу успокоить горожан и ответственно заявляю, что никакого маньяка, тем более ростовского, у нас нет. Ростовский убийца уже арестован, им оказался, вернее, оказались несколько умственно отсталых граждан, сбежавших из специализированного психиатрического учреждения.

Из интервью заместителя начальника Управления МВД по городу С. в газете «Вечерний город»

Власти и милицейское начальство, как обычно, скрывают от населения правду. По имеющейся в редакции достоверной информации, в городе произошло уже пять зверских убийств молодых женщин. Есть основания утверждать, что наводящий ужас на жителей Ростова-на-Дону маньяк-убийца по прозвищу Потрошитель объявился в нашем городе.

Городской самиздатовский[26] еженедельник «Поиски»

По городу ползли слухи. Жестокие убийства обсуждались в трамваях и автобусах, в ресторанах и в диетических столовых, у пивных ларьков и в очередях за колбасой. Даже в длинных коридорах обкома партии бегущие по срочным делам порученцы, помощники и секретари останавливались и, оглядываясь по сторонам, шепотом делились информацией, скольких, когда и где зарезал душегуб прошлой ночью. Количество жертв росло как на дрожжах. Знающие люди уверяли, что в С. приехал неуловимый ростовский маньяк и не уедет, пока не отправит в мир иной тридцать две невинные души. Родители боялись отпускать детей в школу. Вечерние улицы, и до этого не слишком оживленные, совершенно обезлюдели.

Андрей слухам не верил, как, впрочем, и официальным публикациям. Посидев час в справочном бюро и просмотрев журналы выездов бригад скорой помощи за последний месяц, он кроме вызова, на котором был с Оксаной, обнаружил еще один похожий в другом районе города. Поговорив с врачом бригады, пришел к выводу, что маньяк совершил как минимум два убийства. Возможно, больше. Не факт, что к жертвам каждый раз скорую вызывали. Взяв свободную машину, Андрей съездил в судебный морг к бывшему однокурснику Коле Неволину, работающему здесь патологоанатомом. Но недалеко продвинулся в своем расследовании. Не помогла даже пачка дефицитного чая «со слоном»[27], изъятая из семейных запасов для поддержания разговора. Страстный любитель чая, Неволин жадно пачку схватил и сразу убрал в запираемый на ключ ящик стола, но сообщить что-то интересное не смог или не захотел.

— Да, привозили к нам «выпотрошенных» женщин, — подтвердил он, — это все, что я знаю. Вскрытия шеф лично сам делал за закрытыми дверями, никого в ассистенты не брал, протоколы никому не показывал.

— Хотя бы сколько их было, можешь сказать?

— Не одна точно, но сколько — не знаю.