Маньяк

— Да любая! И не дай Бог, Алиша, у тебя бы билет оказался. Только б мы его и видели. Я же помню, как ты за двадцатку к зарплате готова была глотку перегрызть.

— Ладно, девочки. Как бы там ни было, а этой Аньке наши денежки я заграбастать не позволю.

— На тебя, Алиша, вся надежда. Наш договор — пустой звук, никакой законной силы не имеет. Пошлет нас Анька подальше — вот и весь дележ. Я у юриста узнавала.

— Могла бы и меня спросить. Я б не хуже растолковала. Ладно, Светка, что мы в самом деле по курилкам треплемся, будто сами чужие деньги зажилить хотим. Едем к Аньке. Нечего больше тянуть. Скорбь скорбью, а денежки за «волгу» сами по себе.

— Может, подождем, Алиша? Она ведь и так через два дня на работу выйдет... — неуверенно промямлила пухлая коротышка.

Алия Этибаровна уничтожающе рассмеялась:

— Ты бы на себя посмотрела! У тебя на лице написано: «двести тысяч, мои двести тысяч!» — и больше ничегошеньки. Так что давай не будем. Деньги я у нее добуду, — подмигнула, расплылась в улыбке. — Только бесплатно я крутиться не стану. Кончились эти времена. Придется чуть-чуть увеличить мою долю — за труды. И я, кажется, уже знаю, за чей счет.

— За мой?

— Чуть-чуть, чисто символически. Остальные все согласны. Билет возьму у вас на глазах, не бойсь. А вот насчет Анькиной доли придется подумать. Надуть она таки вас пыталась, так что следует ее наказать. Если все хорошо пройдет, с тебя и копейки не возьму. Может, еще и поделюсь. Ты меня знаешь.

Именно поэтому и вздохнула Светлана Ильинична, подумав, что выигрышному билету безопасней было бы оставаться у Анны Карповны, чем в смуглых, сильных, с кровавым лаком на ухоженных ногтях ручках Алии Этибаровны. Оттуда вырвать деньги будет потруднее, а уж большие — и подавно. Но отступать было поздно. Энергия Алии Этибаровны сметала все преграды на пути к добыче, и, понадеявшись на то, что в присутствии подруг удастся контролировать события, Светлана Ильинична отдалась на волю течения.

* * *

И события не замедлили последовать. Через час квартира Анны Карповны являла собой полотно, которое можно было бы назвать «После обыска». А так как милиция к операции не привлекалась, то ее сотрудницы, не чуждые известной терминологии, поправили бы: «После разгона».

Выпотрошенные ящики и шкафы, на пол вывален всякого рода домашний скарб, выглядящий в кучах особенно неприкаянно. И вокруг всего этого, потирая с угрозой руки, похаживала мечущая громы и молнии Алия Этибаровна. Казалось, она не собирается ограничиться одними словами. И хотя Светлане Ильиничне робеть было ровно не с чего, но и она ежилась, словно хотела стать меньше, уйти в кресло под гневным взглядом Алии Этибаровны. Анна Карповна и ее дочь-первоклассница казались перепуганными насмерть. Что можно скрыть от женщины, которая годами оттачивала бдительность на общественном поприще, вытряхивая из сослуживцев членские взносы и прочие поборы? Сейчас же она сражалась за свое.

— Ты кого, Анька, за нос водить вздумала? Что, хоронить понравилось? Так за этим дело не станет. — Ненавидящий взгляд остановился на девочке. Внезапно Алия Этибаровна обернулась: — А ты, Светлана, что молчишь? Тут и о твоем кровном речь. Не будь меня, так вы, ослицы, глядишь, поверили бы ей. Ты, Анька, со мной эти шутки брось. Смотри-ка — на покойника все валит. Видно, не случайно я его сегодня вспомнила. С такой змеи станется. Где это видано: здоровый мужик сгорел в считанные дни. Думаешь, я про любовницу его не знала? Да не хуже тебя, кто ее, эту Зинку, не знал, в Баланцево же живем! Юрка твой вообще поведенный был по этой части — недаром его застукали возле женской душевой. Здорово тебя, видно, припекло!

— Ребенка бы постыдилась! Или не жалко? — горько сказала Анна Карповна. Больше ничего добавить она не успела. Алия взревела, как пожарная сирена:

— Это ты ее пожалей! До соплюхи твоей очередь еще дойдет. Как с Юркиным сыном вышло — был, да вдруг взял и исчез. Пропал, понимаешь. Ох, падлы — один был шанс из нищеты выбиться — и тот отдай? На моем горбу в рай въехать хочешь? Как бы и в самом деле тебе туда не отправиться. Разделила, говоришь, билетики? По одному — себе, Юльке и мужу? Да какое ты право вообще имела?

А покойник, значит, раз — и выиграл, а билетик — как в воду. Ищи! А лучше всего будет, чтобы он нашелся. Ну?! — Алия Этибаровна занесла узкую ладонь, сейчас ее сильная, покрытая золотистым пушком рука казалась лапой хищной птицы. Но ладонь повисла в воздухе, не коснувшись Анны Карповны. Алия спохватилась — слишком много свидетелей.

— А ты, Светлана, чего задницу просиживаешь? Думала чистенькой остаться? И денежки свои выцарапать? Не выйдет! Хотя... Пошла вон. Только под ногами путаешься. Сиди, Анька! Я сама дверь закрою, а ты, Юлечка, слушай тетю — и все будет хорошо.

Повторять не потребовалось. Светлана Ильинична вылетела из квартиры с поразительной для такого кургузого пухлого тела быстротой. Алия щелкнула замком и вернулась в комнату как раз вовремя, чтобы хлопнуть по рычагу телефона и вырвать трубку у растерявшейся Анны Карповны.