Маневры неудачников

По плану, который Азим назвал вычурным и слишком сложным, я должен был исчезнуть со столичной планеты, породив волну слухов в стане противника. Затем Асад собирался заявить об официальном усыновлении, параллельно устроив утечку информации о моём местонахождении, после чего ему оставалось только отойти в сторонку и наблюдать за реакцией. Естественно, что участие в операции требовало моего добровольного согласия, которое я и дал после не слишком долгих размышлений.

По сравнению с Вселенной неудачников, отсталой Новой Колумбией или развитой, но погрязшей в демократическом строе Землёй Левант был очень приятным местом для жизни. Столица располагалась в зоне скорее европейского, а не ближневосточного климата, и город находился на той ступени развития, когда люди ещё не начинают жить друг у друга на головах, транспортные сети не перегружены, а уровень комфорта достаточно высок. Проблема была в том, что просто жить на этой планете у меня бы всё равно не получилось.

Даже если бы я отказался от участия в разработанной Асадом операции, я был слишком близкой к нему фигурой, чтобы меня оставили в покое.

Если бы Асада убили, я бы тоже получил своё в ходе дворцовых перетрясок, обычно устраиваемых новой властью, и сохранение статус-кво было и в моих интересах.

Станцию «Гамма-74-К» в качестве места проведении операции тоже предложил Асад, мотивируя это тем, что события проще контролировать в сравнительно небольшом замкнутом пространстве, нежели на какой-то из независимых планет. Опять же, народу на станции не в пример меньше, чем в каком-нибудь городе, что значительно снижает возможность поставить под удар посторонних.

В этом предложении для меня существовала ещё одна грань, о которой я Асаду рассказывать не стал. Я понятия не имел, по-прежнему ли представляю какой-то интерес для СБА, но не исключал возможности, что охота продолжается. Достать меня на сильном и независимом Леванте, где на виду каждый иностранец, было сложно даже для них, но космическая станция является ничейной территорией, что в значительной мере развязывает руки сотрудникам спецслужб.

Сложно сказать, пугало ли это меня или придавало плану Асада дополнительную привлекательность. С одной стороны, мне не хотелось снова оказаться в лабораториях СБА в роли подопытного кролика, но с другой — у меня оставалось слишком много вопросов, ответы на которые я не мог найти на Леванте. И генерал Визерс, не обманувший моих ожиданий, ответил только на часть из них.

В общем, ситуация была сложной и запутанной. Асад дразнил одних львов, используя меня в качестве куска мяса, а я, в свою очередь, ждал, что на этот запах могут выйти не только львы, но и другие, более крупные и опасные хищники.

На Новой Колумбии всё было гораздо проще. В джунглях интриги и заговоры отступили на задний план, а мы просто тянули время и стреляли во всё, что было похоже на гигантских воинственных ящеров. Зато там мы точно знали, что человек, который находится рядом с тобой, никогда не выстрелит тебе в спину.

На войне вообще всё гораздо проще, и смысл жизни, поиски которого терзают гражданское население благополучных планет, сводится к одному только стремлению дожить до вечера, а потом увидеть рассвет. И следующий рассвет, и ещё один…

Не думал, что когда-нибудь буду скучать по этому состоянию.

Мысли о войне напомнили мне о кленнонцах. Точнее, об одном кленнонце.

— Ты знаешь Бешеного Хенка Дигана? — спросил я. — Он просил передать привет Асаду.

— Бешеный Хенк служит в имперской разведке, — сказал Азим. — Он прибыл на повреждённом корабле или?..

— На нём.

— Это нормально, — сказал Азим. — На патрульных кораблях Империи всегда есть представитель разведки.

— А что они там ищут?

— Они ничего не ищут. Они патрулируют.

— Речь идёт о внешней угрозе? — спросил я. — Но там же никого нет.

— Немного не так, — сказал Азим. — Мы там до сих пор никого не встретили, но это ещё не означает, что там никого нет.

— И ты туда же, — вздохнул я. — Хоть бы кто-нибудь сказал что-то конкретное.

— Никто ничего конкретного не знает, — сказал Азим. — Есть косвенные свидетельства, есть какие-то старые байки скаари, есть следы, обнаруженные за границами исследованного сектора, странные артефакты, и есть экспедиции, которые не вернулись. Всё это вместе может что-то означать, но, с другой стороны, может ничего и не значить.

Я дал себе слово при первой же возможности изучить весь объём информации, предоставленной мне Визерсом, и надеялся, что такая возможность появится достаточно быстро. Как только Азим уйдёт…

— Возможно, эти факты никак не связаны друг с другом, возможно, это следы какой-то давно ушедшей цивилизации, — сказал Азим. — Но также существует небольшая вероятность, что в обозримом пространстве присутствует кто-то ещё.

— А неизвестное враждебно по умолчанию? — уточнил я.

— Если байки скаари не врут, то оно очень даже враждебно, — сказал Азим. — Я слышал историю об одном корабле, который уничтожил военный флот самого влиятельного на тот момент клана Гегемонии. Корабль был размером с небольшую планету.

— И когда же такое случилось?