Маневры 3

Солнце стояло уже высоченько, да и километров отмахали уже немало. Дорога лежащая перед нами была совершенно чистой — ни машин, ни танков, ни повозок, ни пехоты. Даже немецкие самолеты стали реже намного летать, а наших так вообще не видел. Было около семнадцати часов, когда впереди показались какие-то бревенчатые сооружения — причал, ворота, небольшой домик, — я поднес к глазам бинокль, чтобы разглядеть, есть ли там кто-нибудь. Хорошо бы найти кого-либо из местных и расспросить, не знают ли чего, известно ли им что-то? Загнав БТР в густой ивовый кустарник, приказал нарубить и набросать наверх нарубленные ветки, скрывая машину от самолетов: — Никому из-под деревьев без разрешения не выходить! Машину замаскировать!

— А искупаться бы, — полувопросительно ответил ему кто-то!

— Маскировку никто не отменял, — поставил я точку в дискуссии.

Где-то далеко в стороне слышались глухие разрывы, временами доносился гул авиационных моторов.

Через открытые жалюзи из моторного отсека тянуло нестерпимым жаром, двигатели были такими горячими, а голова такой тяжелой, что делать что-то руки не поднимались.

— Значит так! Выставить охранение, проверить маскировку, отпускать купаться к реке парами и строго по очереди, не больше десяти минут каждой смене! Водитель идет с первой сменой. Через пятьдесят минут быть готовыми к продолжению движения. Все!

— Товарищ прапорщик, нам бы заправиться!

— Я помню, но лучше хлопцы потерпеть до ночи, не дай бог в живот ранят, а он набит, что тогда загнуться от перитонита? Мы на войне, все ясно?

Вразнобой все закивали головами.

— Выполняйте.

За отведенные десять минут каждый успевал не только поплескаться в воде, но и быстро прополоскать комбез. Отжатый вдвоем почти досуха и раскинутый на прибрежных кустах, он высыхал буквально за пять минут. Водитель с одним из солдат охлаждал речной водой двигателя, помалу поливая блоки цилиндров, над моторным отсеком поднимался пар.

— Лей поменьше, а то столько пара, что нас за версту видно!

— Тащ прапорщик, хочу успеть еще радиаторы промыть как следует, а то грязи накопилось — жуть! Вон прямо пластами отваливается...

— Успеешь, не суетись. — ответил я, наблюдая как солдат, который только что отмылся от пыли и грязи, вытирался чистым вафельным полотенцем.

Из люка высунулся дежуривший на радиостанции солдат, и громко крикнул: — Во-о-о-здух! Всем укрыться!

От поданной команды, на пару мгновений все замерли и в этой внезапно наступившей тишине, послышалось басовитое жужжание, словно пчелиный рой летал над ближайшим лесом: "З-з-з-з!"

— Ну сейчас будет, — раздался чей-то голос позади.

— Не-е..., им дальше...

Постепенно звук самолетов пропал.

— Кажется, улетели, — неуверенно произнес в наступившей тишине кто-то сзади.

— Все искупались? — Отделение в полном составе закивало головами. — Значит так, тут в трех километрах, вверх по реке есть небольшой городок, около него судя по карте то ли шлюз, то ли плотина. Надо посмотреть на это хозяйство. — Повернувшись к водителю спросил: — Как у тебя?

— Норма.

— Тогда заводи.

Остывшие, хлопотами двух солдат, двигатели весело заурчали. К местечку, как здесь было принято называть небольшие аккуратные городки, мы подъехали минут через пятнадцать. Непонятным сооружением оказался небольшой шлюз, который регулировал уровень воды в большом озере. При этом шлюзе была водяная мельница, и наверное небольшая электростанция, во всяком случае столбы с проводами тянулись в сторону города.

Все пока что казалось спокойным... В тревожном ожидании, неимоверно долго тянулся этот летний день, первый день войны.

На деревянную вышку вблизи шлюза, которую заприметил один из солдат, послал наблюдать пару со сто восьмой радиостанцией, им же приказал следить за берегом озера. Там, немногим меньше километра от озера, опушкой леса петляла с запада на восток проселочная дорога.

Еще пару солдат с рацией отправил в само местечко, посмотреть что там происходит. Весь маршрут следования просматривался наблюдателями с вышки. Приблизительно через полчаса, разведчики доложили, что наших войск в местечкеуже нет, по обеим сторонам озера отходят на восток разрозненные подразделения, в самом местечке ни наших, ни немецких частей нет. Местное население активно грабит магазины.

Было уже около шести часов вечера, когда на тропе, что вела вдоль берега, показались торопливо идущие на восток люди, навьюченные узлами, чемоданами, котомками. Завидев нас, они остановились.

— Эй, товарищи военные! Увезите нас!

— Не можем! — ответил я. — У нас своя задача.

— Да какая задача! Немец близко! Скоро здесь будет... Уходите и нас возьмите!

— Нет, товарищи, никак не могу!

Посоветовавшись между собой, беженцы еще поспешнее зашагали по тропе и вскоре скрылись за прибрежным ивняком.