Маневры

Подъехав со всеми возможными предосторожностями к дороге метров на триста, предусмотрительно загнали свой БТР между пары густых дубов. Взяв ПКМ, я с четырьмя курсантами, осторожно направился к дороге. Добравшись до опушки идущей вдоль обочины дороги сколько хватало глаз, увидели, что на гравийном полотне стоит небольшая колона, из четырех машин, которую штурмует пара "Мессершмитов". Пара машин уже были разворочены бомбами, и горели, а оставшиеся целыми грузовики "Мессеры" добивали пулеметным огнем.

Вдоль обочины у машин лежали поломанными куклами тела, то ли убитых, то ли раненных, точно со своего места было не понять.

Подняв голову, увидел как пара «Мессеров» грациозно описала почти полный круг над нами и снова пошли в атаку на полуразбитую колонну. На мой взгляд они снизились метров до трехсот — почти бреющий. Совсем недалеко, можно сказать практически рядом неожиданно грохнул выстрел. Кто-то не потерявший головы, стрелял по самолетам из винтовки. Он, лежал на спине в неглубокой ямке, метрах в пятнадцати от нас. По повадкам сразу видно было опытного солдата. Движения его были экономны и уверенны, целился он быстро, но тщательно, правда пока его стрельба результата не давала. Немецкие летчики наверняка его видели, но явно хотели сначала поджечь оставшиеся машины, оставляя наглого русского стрелка на закуску.

Опушка была метрах в тридцати от дороги, солнце, хотя и светило нам сбоку, но почти не мешало, и пролетавшие над дорогой самолеты были хорошей целью.

— Ну что парни, причешем бубновых? — Фраза из популярного фильма невольно слетела с моих губ.

— Как прикажете, товарищ капитан!

Хотя Нечволодов прямо приказывал нам избегать боестолкновений с противником, но это же были не наземные части, к тому же руки так и чесались хотя б немного проучить совсем обнаглевших немцев.

К тому же рядом, как специально оказалось очень удобное дерево с развилкой, в которую один из курсантов и пристроил пулемет, и привычным, явно не раз отработанным движением быстро заложил ленту из новой коробки в приемник ПКМ. Проверив установки прицела, поправил коробку и стал расчетливо ждать очередного захода "Мессеров".

Уверенные в своей безнаказанности, они проводили штурмовку на минимальной скорости. Начиная стрельбу издалека, они затем должны были пронестись на самой колонной.

Как раз в такой момент пулеметчик и выпустил по ведущему длинную, на половину ленты, очередь.

Самолет дернулся, за ним практически сразу появился почти прозрачный шлейф и он круто отвалив в сторону стал как-то неспешно набирать высоту. Вероятнее всего, мы ему повредили систему охлаждения или питания, и пока двигатель не остановился, летчик хотел подняться повыше.

Крикнув «Быстро уходим!», подхватив пулемет мы, как лоси, ломанулись вглубь леса. И как раз чрезвычайно вовремя, все таки чуйка на войне это великая и крайне необходимая вещь. Разозленный ведомый, засек нас по немалому дульному пламени, хорошо различимому в тени деревьев, и практически мгновенно прошелся пушечной очередью по нашей позиции, а затем развернувшись, стал догонять своего ведущего уходящего на запад.

Немного переждав в глубине леса и поняв, что самолеты явно удаляются, мы вернулись на опушку, к дороге.

Дерево, с которого стреляли из пулемета, было все посечено. Осмотрев попадания, пришел к выводу, что скорее всего это пули от крупнокалиберного пулемета.

— Метко стреляет гад. — проводя рукой по излохмаченной коре, произнес курсант дрогнувшим голосом.

— Ну ты, положим, не хуже — подбодрил я его.

И тут я вспомнил, что этот парень и есть тот единственный, которого пришлось добирать в группу, и именно он чемпион училища по многоборью, что и произнес вслух.

— На самом деле, такого вида как офицерское многоборье нет. Есть военное пятиборье, военное троеборье, а еще зимнее и летнее офицерское троеборье.

— Ого! А ты в каком виде тогда чемпион училища?

— Пятиборье.

— Это, которое военное?

— Ага...

Тем временем, на дорогу, к машинам, начали собираться уцелевшие, лежавшие до этого в кюветах и ямках. Подошли к уцелевшим полуторкам за ними и мы. Заметив нас, люди сначала насторожились. Но увидев, что мы держим оружие за спиной и ведем себя спокойно, немного успокоились.

Стрелком по самолетам оказался крепкий старшина, со светлыми волосами и густыми пшеничными усами на загорелом до черна лице. Он привычно и ловко, экономным движением забросил за спину винтовку, из которой стрелял, и начал командовать своими бойцами.

Подойдя к ним поближе, спросил — Кто старший?