Манчестерский дневник

Леви поднялся к себе в отведённые ему покои наверх, прилёг на постель и глубоко заснул. Проспал он этим скомканным послеполуденным сном хотя и глубоко, но недолго. Уже смеркалось, когда он проснулся. Быстро поднявшись, омыв руки и лицо, он спустился вниз. Скоро вниз спустился и сам хозяин, мистер Лайтнер. В Йешиву в этот день они больше не пошли, а пошли в Хаддас Йешурун, располагавшийся ещё ближе к их дому и ставший для Леви также «старым добрым знакомым». Вновь собравшиеся молились и ели, и снова молились. Закончив молитву и весь необходимый «протокол», все дружно вышли на улицу, для «Киддуш левана»— Благословения луны. На агатном небе — странное дело — почти не было туч, а мерцали робкие звёздочки и робкий, с ноготок толщиной, месяц. Люди стояли, молились на него, благословляли его, поднимались на носочки, как будто пытаясь до него дотянуться, просили, чтобы он был для всех вместе и каждого в отдельности мирным и удачным. Стоявший впереди Леви человек с крупной спиной по фамилии, значение которой можно было перевести как Красная борода, обернулся к Леви и произнёс:

— Мир вам!

— И вам — Мир! — ответил Леви.

Леви дочитал в молитвеннике окончание нужного текста до точки и обратился к стоящим поблизости соседям по очереди:

— Мир вам! Мир вам!

Эхом прозвучало ему на это в ответ:

— И вам мир!

Суббота с грустью и неизбежностью иссякала. Начиналась новая неделя. Люди неспешной струйкой текли к выходу здания и приветствовали друг друга:

— Хорошей недели! Хорошего месяца!

Дома на Брумлайн хозяева куда-то, суетясь, собирались.

— Хорошей вам недели! — обратился к ним Леви — куда вы собрались?

— На «Выкуп первенца», на «Пидъон а бен».

— Ну, что же, with pleasure, наслаждайтесь — От сердца пожелал им Леви.

Дверь хлопнула, грустно вздохнув сырой прохладой, и Леви остался один.

Он поднялся наверх к себе в комнату, размышляя о приготовлениях к отъезду — на них у него оставался уже только один последний день, а именно завтра.

Надо было аккуратно сложить и убрать праздничные, субботние наряды, разложить по карманам нужную мелочь, покоящуюся сиротливой кучкой на углу стола и дисциплинированно ожидающую окончание Шаббата.

Леви сделал последние, теперь уже «разрешённые» записи прошедших событий в отведённую под Дневник книгу, прилёг на кровать. Книга легла вместе с руками на грудь, сон смежил веки — Леви спал. Шёл уже первый час ночи, когда Леви заснул, начав свой путь по Завтра.

Во сне он слышал шум дождя, бившего в стекло окна его комнаты и видел маму, у которой он спрашивал разрешение выйти на прогулку.

— Но ведь сейчас дождь, — возражала мама.

— Но я люблю дождь, — объяснял Леви маме мотивы своего желания, разглядывая ползущие по стеклу капли.

— Ну иди. Только недолго, — сдалась мама.

Леви надел ярко-зеленую балоневую куртку, сделанную в Японии и купленную в комиссионном магазине на Огородникова, резиновые сапоги и вышел на улицу.

Он прошёл за задний двор и вступил в большую, размером в треть самого двора лужу. Он ступал по воде, а вода кругами расступалась от него. Он смотрел на эти круги и размышлял о том, как каждый его шаг даёт этим кругам жизнь, как они рождаются, растут, расширяются и бегут в нужном им направлении, а после угасают. Он наблюдал за кругами и думал, что они, также как и жизнь человека — спонтанна и зыблема.

Дождь мирно накрапывал, постукивая по стеклу, убаюкивая и смывая налёт прошедшего дня.

22-23 февраля 2005. Берген оп Зоом

Голландия, Европорт и бесконечный песчаный берег, утыканный портовыми кранами и великанскими стопками контейнеров встречали «Гордость Гуля» спокойно и солнечно. Не спеша, и как бы раздумывая и колебаясь, открылась апарелль, и стоявший в первых рядах Леви устремился вниз по винтовой лестнице, закрученной подобно железному смерчу. Не удерживая долго Леви с его машиной, смерч выплеснул их на твёрдую почву, на берег и услужливая дорога серым асфальтовым полотном потянулась прямо к его дому, пронизывая знакомые милые местечки, Хеллефутслайс, Брилле, протекая через провинцию Зееланд. Вокруг было плоско, зелено и очень мирно. Леви специально предпочёл маршрут по «провинциальной дороге» автобану, так как хотел немного «отойти» от впечатлений поездки, плавно переключится на прежнюю жизнь, отдышаться и насладиться привычными родными видами и пейзажами. Дорога плавно текла по направлению к дому, перелистывая воспоминания пережитой недели и закрывая её. Манчестерская неделя, Манчестерский дневник были прожиты и записаны на белых листах синими чернилами, прыгающим неровным почерком. Тетрадь была закрыта и, если бы не эти записи — кто мог бы поручиться, что всё пережитое действительно, было, а не пригрезилось? Незаметно приближался родной дом, обещающий многие радостные и благословенные недели и годы. Незаметно закрылся Манчестерский дневник со всеми его переживаниями и событиями, также незаметно покрывающийся пылью забвения, поднимающейся от вьющейся позади дороги.

Послесловие