Манчары

— Ешь, Сардана, не торопись, — заботливо сказал он, стараясь скрыть свою тоску и минутную слабость.

— Я наелась… Хозяйка проклянёт…

— Всё, что не доела, возьми с собой.

Девочка проворно собрала оставшиеся куски лепёшки с маслом, кусочки нарезанного мяса и всё это сунула себе за пазуху.

— Сардана, ты не будешь всё время ребёнком. Лет через пять-шесть ты уже станешь взрослым человеком. Думаешь ли ты о том, кем ты будешь, как ты будешь жить?

— Нет… Одна хозяйка знает…

— «Хозяйка»!.. — Манчары грустно улыбнулся. — Считают, что у батраков нет любящего сердца. Это ложь. Наоборот, батрак имеет сердце, умеющее любить сильнее других. Деточка, и к тебе тоже придёт пора любви. Какой-нибудь добрый молодец овладеет твоим сердцем. Говорят, что счастье слепое, и, может быть, ты выйдешь замуж за того парня. Об этом ты тоже не думаешь?

— Нет… — Девочка опустила глаза.

Манчары встал. У огромного пня, торчавшего рядом, он снял слой дёрна вместе с зеленью ягодника, копнул раза два рукой и сделал там углубление, затем обернулся к девочке.

— Сардана, сиди и слушай, что я тебе скажу. Выслушай внимательно и никогда не забывай, — сказал он. Вынул из кармана пальто мешочек и встал у ямки на колени. — Это золотые монеты. Они — твои… Мой подарок.

— О, нет! Не надо… Не надо… Я… — Девочка начала пятиться назад, но Манчары поймал её за руку и поставил рядом с собой.

— Сардана, не отказывайся. Я прошу тебя. Сейчас в этом мире сильнее всего — золото. На золото можно купить всё: пищу и одежду, дом и имущество и даже самых больших тойонов. — Когда он перевернул мешочек, золотые монеты высыпались в ямку, со звоном падая друг на друга. — Деточка, всё это — твоё. Ты сейчас их не трогай. После, когда наступит пора завести свою семью, возьмёшь. Пусть это будет твоим приданым, когда ты выйдешь замуж.

Девочка изумлённым взглядом смотрела на золотые монеты.

— Сейчас не трогай. И не говори об этом никому. Поняла?

— Поняла… — прошептала девочка.

Манчары закопал ямку. Сверху положил прежний дёрн.

— Хорошенько запомни этот пень. Не забывай. Ладно?

Девочка молча кивнула головкой.

— Ну, пусть тебя всегда сопровождают радость и веселье, пусть тебе всегда сопутствуют счастье и удача, моя милая!.. Если только есть счастье в этом мире…

Манчары поцеловал девочку в лоб.

— Ты опаздываешь. Ну, иди…

Затем он быстро сорвал тальниковую завязку с рогов коровы.

Сардана медленно побрела вслед за коровой.

Манчары постоял, посмотрел ей вслед, затем быстро зашагал, но едва успел сделать несколько шагов, как девочка вернулась и догнала его:

— Вы… Вы… Кто вы?

— Что из того, что ты узнаешь, кто я! — усмехнулся Манчары. — Я человек, желающий тебе счастья.

Девочка покачала головой, вопросительно глядя на незнакомца:

— Вы… Манчары, да?

Манчары в знак подтверждения склонил голову.

— Совсем уходите? Подождите немного. Я ради вас разожгу огромный-преогромный дымокур. До самого неба. Ладно?

Манчары утвердительно кивнул головой.

Девочка быстро-быстро замелькала между деревьями, тонущими в белом туманном мареве, и скрылась.

Скоро над хотонами столбом взвился вверх, подпирая тихое ночное небо, синевато-бурый дым.

Манчары долго ещё стоял на месте и пристально смотрел в ту сторону.

— Спасибо, Оленёнок, — шептал он про себя.

Белое и чёрное

В Тарагайском наслеге Мегинского улуса жила богатая вдова, по имени Славная Мария. Эта женщина славна была не только тем, что она имела много скота и несметное богатство. Главное её преимущество перед всеми состояло в том, что женщин, равных ей по красоте, не было в близких и дальних улусах. Лицо, стройная фигура, походка — один её вид радовал внешней красотой, она ещё славилась умом, обаянием, умением держаться в обществе, славилась добротой и благородством.

Манчары захотелось посмотреть на Славную Марию, послушать её умные речи и суждения, посидеть за её богатым гостеприимным столом. И всякий раз, когда он очень болезненно переживал свои неудачи, попав в какую-нибудь беду, ему почему-то вспоминалась эта прославленная женщина. В дни тяжёлых испытаний и страданий, когда он бывал настолько угнетён и подавлен, что чувствовал себя в безысходном положении, словно попал в тупик подземного хода, пред ним мысленно возникал образ этой женщины. И тогда ему казалось, что только эта женщина может развеять тучи на небе, облегчить его опасную и многострадальную жизнь, вернуть ему радость и счастье, свет и благополучие, что только одна она может исцелить израненное сердце его и облегчить всю боль тяжких переживаний. «Разве не сможет понять всех моих мучений, разве не воспримет своим сердцем всех моих нужд и скорбей такая прекрасная, такая умная и благородная женщина?» — думал он. Поэтому он велел устно передать Славной Марии: «Скоро приеду погостить. И пусть не боится — ведь я предупредил её. Пусть ждёт меня».