Манагер

Всем своим телом я ощущал множество глаз, наблюдающих за мной из всех уголков порта. Где я проходил, казалось, каждый зверек, каждая птица уже знает, что сейчас будут убивать акома, и все желали посмотреть на это зрелище.

Вечер давно был в разгаре, работы на кораблях прекратились, грузчики разошлись на отдых, команды в большинстве своем отправились на берег, оставив на борту только вахтенных матросов, так что на территории порта так и так должно было быть тихо и пустынно. Только ветерок слегка шевелил мой воинский хвост да кричали птицы, похожие на наших чаек, которые ныряли в воду за кусочками оброненной или выброшенной в море еды и дохлыми рыбками.

Ожидающих меня бандитов я заметил еще издалека — они группой стояли, перекрывая мне выход из порта, и якобы о чем-то разговаривали, не обращая на меня внимания. Это меня не обмануло — боевики резко отличались от массивных, накачанных грузчиков и выделялись пестрыми одеждами всевозможных фасонов и расцветок — от какого-то наряда в арабском стиле до почти что босяцкого. Только эти босяки были двухметрового роста…

Я приблизился к группе своих потенциальных убийц и автоматически пересчитал их — тут было двадцать человек. Где еще десять? Саркол сказал, что их должно быть тридцать.

Этот вопрос разрешился сам собой. Краем глаза я заметил движение где-то слева и сзади — даже не увидел, а почувствовал — резко обернулся и успел мечом отбить летящую на меня ловчую сеть, с подобной я столкнулся как-то ночью в городе, когда прятался в кустах. Еще одну сеть, летящую почти горизонтально и вращающуюся благодаря привязанным к краям грузикам, я пропустил привычным уже приемом — над собой, кувырком сокращая расстояние между ловцами и моим мечом.

Они не успели опомниться, как я оказался у их ног и ударами снизу проткнул живот одному и перебил голень другому, затем вскочил и понесся вглубь порта.

Оглянувшись, как я и ожидал, увидел, что бандиты нестройной гурьбой кинулись следом, оставив двух соратников лежать на земле.

Я бежал уже несколько минут — территория порта вытянута километра на два, а может, и больше — было где побегать всласть. Бандиты растянулись длинной цепочкой: впереди самые молодые и шустрые, грузные и постарше сзади.

Особенно усердствовала группа из пяти молодых парней, которые буквально наступали мне на пятки. Они далеко — метров на сто как минимум — оторвались от основной группы и наверняка горели желанием отличиться в моей поимке. Возможно, что им была обещана награда. А может, просто желали зарекомендовать себя наилучшим образом, как поймавшие грозного акома…

В любом случае — никто этого уже не узнает. Резко повернувшись, я бросился на них и прошел через группу, как сенокосилка сквозь куст чертополоха. Работая на пределе скорости, я снес голову одному бандиту, сбил ударом ноги другого и приколол его на земле, увернулся от нападения третьего — выпустил ему кишки, четвертый пал подрубленный под колени, а пятый был убит в спину, когда бросился за поддержкой к основной группе, уже приблизившейся метров на двадцать.

Повернув назад, я на ходу врезал мечом со всей силы по черепу отползающего бандита с подрубленными ногами и бросился бежать дальше, с ужасом осознавая в очередной раз: дешевое хорошим не бывает! Мой меч, купленный в лавке старьевщика, сломался пополам, как обычная палка, оставив у меня в руке только бесполезный кусок дерева.

С проклятьем я отбросил его, повернулся, хотел вернуться и взять какое-нибудь оружие у убитых боевиков, но не смог — вся толпа была уже рядом.

Я взвыл от бессилия и ярости и снова бросился бежать вдоль пирсов. Теперь я мог рассчитывать только на свои руки и ноги или на подручные средства — то, что подберу с земли, то, что пошлют мне боги.

А местные боги послали мне в помощь груду шестов, оставшихся от какого-то то ли шатра, то ли навеса. Они были сложены аккуратной стопкой — круглые сухие палки, длиной метра по три, может, чуть больше и толщиной сантиметра три-четыре. Я на ходу подхватил одну из них, упер концом в землю, ударом ноги переломил крепкое сухое дерево — у меня даже ступня заболела от усилия, еле-еле разломил, — и в руках у меня оказался прекрасный боевой шест с меня высотой.

Мотнув несколько раз, чтобы сбросить с конца шеста никак не отлетавший обломок, я взял его в правую руку и крутанул — великолепно!

Первая партия желающих поиметь комиссарского тела подоспела как раз в тот момент, когда я уже был готов к бою, — шест с треском врезался в колено одному бандиту, колющим ударом перебил гортань другому и снес башку третьему — она скривилась на перебитой шее, словно у куклы с оторванной головой.