Малыш

– Нет, я хочу, – ответил ребенок, – но я не знаю, что нужно делать.

– Что-нибудь, что оплачивало бы твое содержание! – Я не знаю, каким образом мне это сделать.

– Можно ходить за людьми на улицах, предлагая исполнить их поручения…

– Я слишком мал, никто не хочет ничего мне поручать…

– Тогда можно рыться на свалках, в помойных ямах! Там всегда можно что-нибудь найти…

– Но на меня набрасываются собаки… и у меня нет сил, чтобы их отогнать.

– Вот как! А руки у тебя есть?

– Есть.

– И ноги?..

– Да.

– Ну так бегай за экипажами и выпрашивай копперы!

– Выпрашивать деньги?!

Малыш даже подскочил – до того это предложение показалось унизительным. Он покраснел от одной мысли, что будет просить милостыню.

– Я этого не могу, господин О’Бодкинс!

– А, не можешь!..

– Не могу!

– А можешь жить без пищи? Тоже не можешь?.. Ну, так я тебя предупреждаю, что заставлю это испытать, если не придумаешь способа добывать деньги!.. А теперь убирайся!

Добывать деньги… в четыре с половиной года! Правда, ему было уже не привыкать, ведь он работал раньше на владельца марионеток – да еще каким ужасным образом. Увидав мальчонку в эту минуту, забившегося в угол со скрещенными руками и понуренной головой, любой бы проникся к нему жалостью. О, как тяжела была жизнь этого маленького создания! Но никто никогда не вникал в чувства таких малюток, с рождения придавленных нищетой, и некому было пожалеть их…

Помимо придирок О’Бодкинса, Малышу еще приходилось выносить проделки других учеников. Они изо всех сил старались склонить его ко злу, не жалея для этого ни глупых советов, ни колотушек.

Особенно старался, конечно, Каркер, самый испорченный из всех.

– Ты не хочешь просить милостыню? – спросил он однажды.

– Нет, – ответил твердым голосом Малыш.

– Так нечего, дурень, и просить. Надо просто брать!

– Брать?..

– Ну да!.. Когда проходит мимо хорошо одетый господин, а из кармана у него выглядывает носовой платок, надо подойти и тихонько вытянуть платок… – Оставь меня в покое, Каркер!

– А иногда с платком попадается и кошелек…

– Но ведь это воровство!

– …и в кошельках у богатых людей лежат не копперы, а шиллинги, кроны и даже золотые монеты, которыми нужно поделиться потом с товарищами, болван ты этакий!

– Да, – подхватил другой, – и, вытащив кошелек, показывают нос полицейскому и удирают.

– А даже если тебя поймают и посадят в тюрьму, так что ж с того? Там не хуже, чем здесь, даже лучше. Дают хлеба и картофельного супа, которыми наедаешься досыта.

– Я не хочу… не хочу! – повторял Малыш, отбиваясь от негодяев, швырявших его по кругу как мячик. В этот момент в комнату вошел Грип и поспешил вырвать друга из рук разошедшихся мальчишек.

– Оставите вы его в покое?! – закричал он, сжимая кулаки.

На этот раз он действительно рассердился.

– Знаешь, – сказал он Каркеру, – я нечасто кого бью, но уж если примусь, тогда…

Тогда хулиганы оставили свою жертву в покое, но проводили Малыша взглядами, ясно говорившими, что за него снова примутся, как только Грипа не будет рядом. А при случае разделаются с ними обоими!

– Тебя, Каркер, наверняка сожгут! – проговорил Малыш даже с некоторой жалостью.

– Сожгут?..

– Да… в аду… если ты не перестанешь быть злым! Услышав эти слова, маленькие бесстыдники покатились со смеху. Но что вы хотите? Мысль о сожжении Каркера преследовала Малыша.

Однако теперь стоило опасаться, как бы заступничество Грипа не принесло больше вреда, чем пользы. Каркер и его приятели дали слово отомстить и Малышу, и его защитнику. Сгрудившись в углу, самые отъявленные негодяи «Рэггид-скул» тайно совещались о чем-то, не предвещавшем ничего хорошего. Но Грип усердно следил за Малышом, стараясь не оставлять его надолго. Ночью он брал друга к себе на чердак. Там было холодно и убого, но Малыш по крайней мере был огражден от насмешек и притеснения.

Однажды они с Грипом пошли на берег Солтхилла, где иногда купались в море. Грип, умевший плавать, учил Малыша. Ах, с каким наслаждением тот окунался в прозрачную воду! Ведь в этом же море – там, вдали, – плавали красивые корабли, чьи белые паруса исчезали постепенно за горизонтом…

Друзья барахтались среди волн, с шумом обрушивавшихся на берег. Грип, придерживая мальчика за плечи, учил его основным движениям.

Вдруг с берега раздались громкие крики, и появилась ватага оборванцев из «Рэггид-скул».

Их было человек двенадцать, самых жестоких, с Каркером во главе. Они кричали и безумствовали, преследуя чайку с раненым крылом, которая отчаянно пыталась спастись от них. Может быть, ей это и удалось бы, если бы Каркер не бросил в нее камень, еще сильнее ранив бедняжку.

Видя это, Малыш так вскрикнул, словно удар пришелся по нему самому.

– Бедная чайка… бедная чайка! – повторял он.

Страшная злоба охватила Грипа, и он, вероятно, задал бы Каркеру, если бы не Малыш, бросившийся вдруг на берег с криком:

– Каркер, умоляю тебя, оставь чайку!

Но никто его не слушал. Все смеялись. Шайка пустилась преследовать птицу, которая старалась укрыться от них за скалой.

Увы – напрасно!

– Подлые… подлые!.. – кричал Малыш.