Малыш

Итак, наш мальчуган решил идти по направлению к Лимерику, через занесенную снегом равнину. И если бы (не дай Бог!) сейчас задул северный ветер, холод стал бы просто невыносим. Но было безветренно, и малейший звук разносился далеко вокруг. Так он прошагал мили две, не встретив ни одной живой души, можно сказать наугад, так как никогда еще не бывал в этой части графства, где рождаются первые отроги гор. Впереди пихтовые леса заслоняли горизонт.

В этот момент Малыш, уже проделавший сегодня утомительное путешествие в Трали, почувствовал, что, несмотря на всю выносливость, силы начинают покидать его. Колени подкашивались, и мальчик то и дело спотыкался на рытвинах и ухабах. Но останавливаться он не хотел ни за что и, с трудом волоча ноги, смог одолеть еще с полмили. Сделав последнее усилие, Малыш повалился посреди какой-то поляны, окруженной огромными деревьями, чьи ветви сгибались под тяжестью снежных шапок.

Здесь, образуя перекресток, пересекались две дороги, так что, если бы Малышу и удалось подняться, он все равно не знал бы, куда идти. Он лежал ничком на снегу, закрыв глаза, руки и ноги его окоченели от холода, и, когда сознание уже затуманилось, он смог, собрав последние силы, лишь крикнуть:

— Помогите… помогите!

И почти тут же в сухом и морозном ночном воздухе послышался отдаленный собачий лай. С каждым мгновением он становился все громче и громче. И вот на повороте дороги появился рыжий с черными подпалинами пес. Он мчался по следу, высунув язык; глаза его сверкали, как у кошки.

Пять-шесть прыжков — и вот он уже рядом с ребенком… Но не волнуйтесь, загрызть Малыша он вовсе не собирался… Улегшись рядом с мальчуганом, пес стал согревать его своим телом.

Малыш быстро пришел в себя. Открыв глаза, он почувствовал, как его закоченевшие руки нежно лижет горячий язык.

— Бёк! — пробормотал наш герой.

Да, это был Бёк, единственный друг Малыша, его верный товарищ с фермы Кервен.

Как же он ласкал доброго пса, ощущая исходившее от него тепло! Это вернуло мальчика к жизни. Он уже не чувствовал себя одиноким… Вдвоем они отправятся на поиски Маккарти… Да, но ведь Бёк не захотел присоединиться к семейству после того, как всех выгнали из дома… А может, полицейские прогнали его камнями и палками? Да, так оно и было, Бёка грубо прогнали, и он вернулся на ферму. Зато теперь он сможет идти по следам констеблей… а Малышу остается только довериться собачьему инстинкту, чтобы найти семью Маккарти…

И он начал разговаривать с Бёком так, как разговаривал, когда пас овец на пастбищах Кервена. Бёк по-своему отвечал, коротко и выразительно повизгивая.

— Ну, пойдем, песик, пойдем! — сказал Малыш.

И Бёк, опередив своего юного хозяина, большими прыжками понесся по одной из дорог.

Но случилось так, что, помня о побоях, полученных от конвойных, пес не захотел возвращаться по дороге, ведущей в Лимерик. Он выбрал ту, что проходит вдоль границы с графством Керри и ведет к Ньюмаркету, одному из крупных селений Коркского графства. Сам того не подозревая, Малыш все дальше уходил от семейства Маккарти, и когда на рассвете, не чувствуя ног от усталости, измученный и окончательно выдохшийся, он остановился, чтобы попросить ночлега и еды на постоялом дворе, то оказался уже в двенадцати милях южнее фермы.

Читатель, конечно, помнит, что кроме узелка с бельем у Малыша еще была сдача с гинеи, которую он разменял у аптекаря в Трали. Огромная сумма, что-то около пятнадцати шиллингов! Конечно, с этим далеко не уедешь, тем более когда нужно прокормиться двоим. Даже если будешь экономить каждый пенни… Именно так Малыш и поступил. Проведя сутки на постоялом дворе, питаясь одной картошкой и ночуя на чердаке, Малыш и собака снова двинулись в путь.

На расспросы Малыша о семействе Маккарти хозяин ничего сказать не мог, поскольку никогда не слышал такой фамилии. Да к тому же этой зимой столько людей оказались на улице, что печальные события, произошедшие на ферме Кервен, были вполне заурядным явлением.

И Малыш зашагал вслед за Бёком дальше, по направлению к Ньюмаркету.

Нетрудно догадаться, что пришлось пережить нашему герою за пять недель до прибытия в поселок. Но ни разу он не протянул руки за подаянием, ни разу! Да, природная гордость и чувство собственного достоинства Малыша с честью выдержали новые испытания. А если какая-нибудь добрая душа, сжалившись над ребенком, покупавшим в таверне черствый хлеб, овощи или сало, и клала иногда порцию побольше, да брала один пенни вместо двух, то ведь это не назовешь подаянием. Так они и шли с Бёком, ночуя то в какой-нибудь риге, то просто под скирдой, страдая от голода и холода… Малыш изо всех сил стремился сэкономить на каждом из оставшихся пенни.