Малые войны

21 числа, ведя упорные бои, отступила левофланговая группа болгар у Лаханы к р. Струм, бросив, по словам греков, 12 орудий и 3 пулемета. Потери греков за три первые дня были громадны: из 10 тысяч убитыми и ранеными на один килькишский бой падает 8,000 нижних чинов и 200 офицеров. Из этого числа убито 9 штаб-офицеров, из них 6 командиров полков.

Озлобление противников, вскормленное на почве салоникских недоразумений, о которых упомянуто выше, проявилось не только в килькишском, но и в последующих боях, с удивительной силой. Отсюда понятны эти громадные потери.

После килькишского боя 10 и 5 греческие дивизии соединились в одну левофланговую группу. Началось общее преследование разбитого противника.

Однако, преследование «разбитого» врага выходило не всегда удачным.

Так у Дойрана болгары приостановились, и, дав зарваться грекам, 23 июня перешли сами в частное наступление и их поколотили.

После этого, отступая шаг за шагом к Струмице, болгары опять задержались на Белашицкой планине.

Вечером 23-го, греческие средние дивизии подошли к Белашицким дефиле, занятым болгарами.

Жара и отсутствие дорог замедляли движенье греков. Чрезвычайно гористая местность затрудняла развертывание их артиллерии.

Между тем болгары, установив свои пушки, наносили большие потери наступавшим, задерживая их упорными арьергардными боями на каждом шагу.

Громадное превосходство в силах со стороны наступающего сделало, однако, свое дело.

Бой продолжался всю ночь, и на рассвете болгарские позиции перешли в руки греков.

К вечеру 25-го город Струмица был занять одним греческим полком.

Левофланговая болгарская группа, отступившая через Струму у Орлика, оказывала самую действительную помощь своим главным силам тем, что, перетянув на себя три греческие дивизии, три дня их сдерживала в дефиле Дербен (на р. Струме, в районе Демир-Гиссара) и далее, постепенно отступая к д. Ветрина.

Здесь был дан новый отпор грекам, и наступление их на время прекратилось.

Только 27 июня, утром, греческие правофланговые дивизии, поддержанные огнем своей артиллерии, выбили болгар у Ветрины и заставили их, очистив западный берег р. Струмы, отойти на восточный.

Армия Иванова, нанося громадные потери грекам, отступая шаг за шагом в тяжелых арьергардных боях, выполняла свою задачу — отойти к границе. Задача эта вытекла из общей обстановки, после неудачи на Овчемъ полѣ. Армія Ковичева принуждена была отойти, и генерал Ивановъ, опасаясь быть оторванным от ее левого фланга, естественно, не мог держаться вблизи Салоник.

Рассчитывать-же на действительный успех с 31 тысячами против греков, имевших тройное превосходство и короткий тыл, он, конечно, не мог.

28 июня армия короля Константина вошла в связь с третьей сербской армией Янковича.

В тот-же день греческий флот занял Кавалу; войска вступили в разрушенный болгарами Серес и 1иіюля оккупировали Драму.

В чем-же заключаются причины, что еще недавно победоносная болгарская армия, триумфальным шествием докатившаяся чуть не к стенам Царьграда, столь не искусно действует в восьмидневных боях на Овчем поле, а на прочих фронтах лишь отступает, теряет свои пушки и зарывается в землю?

Кардинальная причина, — что войну затеяло правительство, а не народ.

Ни народ, ни простой солдат войны не хотели.

Не хотели её и большинство офицеров, считавшие войну с Сербией из-за Битоли несправедливой.

Потеряв моральный импульс, солдат болгарский устал от тяжести восьмимесячной походной жизни и недоедания.

В турецкую войну почти не было случая, чтобы сдавались в плен. Теперь — это было обычным явлением.

Вторая причина болгарских поражений— плохая организация и управление войсками.

Наскоро импровизированные дивизии, составленные из понадерганных отовсюду бригад, рассыропленных не обученными мальчишками, конечно, пользы принести не могли{3}.

К несчастью для болгар, в конце июня на сцену появился еще новый фактор, в виде регулярной 350-тысячной румынской армии, и обстановка для Болгарии сделалась критической.

27 июня была закончена румынская мобилизация, в несколько дней совершена перевозка войск, и в первых числах июля четыре румынских сильных корпуса с 2 кавалерийскими дивизиями появились в пределах Болгарии, на путях к Софии.

Почти в то-же время началось движение и турецких войск, с целью отобрания завоеванной болгарами территории.

Готовясь к разрешению македонского вопроса кровью и железом, Болгария все свои наличные силы в середине июня сосредоточила на западной границе. Лишь 4 тысячи генерала Вельчева оставались в Адрианополе.

Полагалось, что разбитая в первой войне Турция не выступит активно, тем более, что лондонский трактат определил точно новую болгаро-турецкую границу.

Но турки лишь ждали исхода кровавого столкновения славянских братьев. И едва оно только последовало, на верхах турецкой армии заволновались. Сперва правительство заявило иностранным представителям, что наступило время турецкой армии занять пограничную ей линию Мидию-Энос.