Он знал теперь, что никогда не сможет поехать с ними. Он слишком привык к нищете, к рутине лишений, к маленькой пустой жизни из жалоб и раздражений, к последней бессмысленности дня, когда он сам себя укладывает в постель. Внезапно перенестись в автомобиль с монограммой, который смотрелся как транспортное средство иной цивилизации, оказаться окруженным теми, кто ровня королям, видеть, как Малькольма фаворитом возносят на престол: он не мог принять этого. Кермит отступил еще глубже и открыл спиной дверь. Все коты, увидев, что их темница открыта, ринулись с криками бешенства и облегчения в переднюю комнату, и начали скрести и мяукать в стеклянный проем высокой двери, где стояла мадам Жерар.
При виде котов мадам Жерар издала крик восторга.
Малькольм прижался лицом к стеклу и только успел приглядеться к темной передней, как входной замок пружинно открылся, и все они были впущены в мастерскую.
Кермит, неразличимый в темной задней части мастерской, ясно видел посетителей. Он видел, что Малькольм едва не плачет и кричит:
— Я не могу ехать один, Кермит, ты не знаешь, что со мной случится! Я не могу ехать один! Выходи, не будь трусом.
Мадам Жерар подняла голос:
— Выходите сию же минуту, Кермит. Я приказываю вам, слышите?
После властного повеления Кермит почувствовал, что не может больше терпеть неопределенность и напряжение, и выкрикнул:
— Уходите! Я не могу вынести вашего великолепия!
— Что вы не можете вынести? — воскликнула мадам Жерар, вглядываясь в чернильную мглу мастерской, чтобы хотя бы кратко увидеть лилипута.
— Я не могу вынести вашего великолепного присутствия! — повторил Кермит.
— Нашего великолепного
— Откройте дверь шкафа и выходите немедленно, я вам приказываю! — провозгласила она.
— Я не могу, не могу… — провыл Кермит. Он прижал голову к узкой двери задней комнаты.
— Малыш стонет, — прокомментировала мадам Жерар. После ее слов плач Кермита стал еще слышнее.
— Открой дверь и выходи, — крикнул Малькольм Кермиту.
Жерар Жерар добавил свой голос к другим, с таким самообладанием и достоинством, каких Кермит и ожидал от столь известного человека.
Измотанный смятением, Кермит медленно упал на колени, и стоял коленопреклоненный за тонкой деревянной дверью, отделявшей его от посетителей.
Мадам Жерар продолжала стучать руками в мягких перчатках по дверному стеклу, мистер Жерар предлагал свой совет, а Малькольм побуждал Кермита выйти хотя бы
Кермит попытался несколько раз ответить на тот или другой велеречивый призыв, но его голос срывался, и слова не выходили.
После ожидания трое визитеров медленно вышли и сели в ролле, надеясь, вероятно, что лилипут переменит решение.
Троица оставалась ждать, как показалось Кермиту, несколько часов, он же не покидал своей позы на коленях. Наступили сумерки. Наконец, когда ночь показала себя в черной городской полноте, двигатель роллса завелся, и его великолепные визитеры укатили в пустоту.
— Кермит отверг меня, — сказала мадам Жерар, когда они отъехали.
— Боюсь, что он отверг
Вскоре Малькольм начал всхлипывать по-настоящему.
— О нет, нет, — воскликнула мадам Жерар, оборачиваясь к мальчику с переднего сидения, где она чопорно сидела поодаль от ведущего автомобиль Жерара.
— Вы, наверное, считаете, что я не очень мужественный? — Малькольм высморкался в рукав.
— Я
— Мы будем ехать и думать, — произнес муж в ответ.
— Думать здесь не о чем, — подхватила мадам Жерар. — Кермит всех нас отверг. Он стоял там и, наверное-рассматривал нас, будто мы причудливо оперенные птицы из заповедника.
— Это было ужаснее всего, — согласился Малькольм. — Видеть его маленькую тень за стеклянной дверью, пока он глядел на нас. Он был слишком напуган, чтобы выдать свое присутствие.
— Чего же ему бояться; когда я пришла к нему с любовью? — поразилась мадам Жерар.
— Вероятно, мы могли бы позвонить ему и сообщить, что собственно хотим от него, — предложил Жерар. — Люди часто не умеют отказать просьбе, когда она сообщена по телефону.
— Еще мне необходимо выпить, — добавила мадам Жерар самым низким тоном, на какой была способна.
— Что выпить? — переспросил Малькольм довольно громко и сухо.
Мадам Жерар зашелестела и надолго задумалась. Наконец, она сказала так быстро, что все подскочили:
— Темный ром.
— Совершенно исключено, — заверил ее Жерар.
— Объясни смысл этого замечания, — обратилась мадам Жерар к мужу.