Малинка с горечью

Мишка повернулся ко мне, и его удивленный взгляд остановил фонтан моего ругательства, как шлагбаум поток машин на переезде. Я никогда не позволяла себе разговаривать с Аликом на повышенных тонах, если Мишка был в комнате.

– Мама? – от его невысказанного вопроса мне стало мучительно стыдно. Веду себя, как базарная баба. Но я боюсь, что этот гад может увезти ребенка. Может, он и деньги мне перечислил в качестве отступных?

Сердце снова подскочило к горлу. А Подгорский словно не замечал моей настороженности. Он откровенно разглядывал меня с самым нахальным видом.

– Ты такая забавная, когда злишься, – ухмыльнулся он, обезоруживая мою злость. И похоже, даже подозрительность. Душа сопротивляется изо всех сил моим разумным опасениям. Она просто рвется навстречу этому наглецу. И я ничего не могу поделать…

– Ты родственник Старицкой? – пытаюсь изо всех сил перестать быть забавной и говорить без злости. Ребенка нельзя пугать.

– Я бы не отказался получить наследство от такой тетушки, но нет. Я не родственник, – все так же улыбаясь, отвечает Макс.

– Мам, Макс отказался от важной должности, и теперь у него нет магазина с игрушками и он нашел себе работу водителем! – вмешался в наш наэлектризованный диалог Мишка.

Пустым мешком по голове? Или как там говорят?! Ну наверно подразумевают такое вот состояние. Когда в голове пронесся табун мыслей, растоптав логику и всякую соображалку. Я не знала, за что схватиться. Вдохнула, и мне показалось, что выдохну сейчас настоящее пламя. Что за бред! Совсем совесть потерял, ребенка обманывать и нести такую чушь!

– Миша, пойди, пожалуйста, в беседку, почитай немного. А я с дядей Максом поговорю. Ты же понимаешь, что есть взрослые разговоры?

– Мама, почему ты Макса ругаешь? Он же не сделал ничего плохого! – набычившись, совсем как папенька, упрямо стоял на своем сын.

– Михаил, – показывая крайнюю степень своего недовольства, непривычно называю сына полным именем. – Нельзя взрослых людей называть просто по имени. Он тебе не приятель.

– Да, мам, он мне не приятель. Он мой друг! – выдает сын, а у меня коленки подгибаются. Вот и говори после этого, что не существует зова крови. Видятся третий раз, а он уже считает его своим другом. Неужели это из-за подарков?! И ситуация видится мне еще более страшной. Неужели мой сын может забыть все мои наставления? Или вообще отказаться от меня, если вдруг Подгорский захочет его просто переманить?!

Настоящий животный страх самки за своего детеныша охватил меня. Кажется, я проигрываю. Кровь прилила к вискам, запульсировала там с бешеной силой, лишая возможности трезво рассуждать.

– Хорошо. Друг так друг, – выдавливаю я. – Значит, мне с твоим другом нужно поговорить. Вернее, с нашим. Ты же помнишь, дядя Макс в самом начале знакомства сказал тебе, что он друг мамы и папы?

Я мстительно выделила слово «папы» и отметила, что по лицу Подгорского пробежала тень.

Мишка послушно выкарабкался из кабриолета и, недовольно сопя, потопал к беседке.

– Макс. Что ты здесь делаешь? – охрипшим от волнения голосом задала я вопрос.

– Малинка, что у тебя со слухом? Сын же сказал – с сегодняшнего дня работаю водителем, – просто, будто рассказывая о курсе доллара, подтвердил он слова Мишки.

– Подгорский, это несмешно. Ты появляешься рядом с моим сыном и несешь какую-то чушь!

– Во-первых, с нашим сыном. Во-вторых, я работаю водителем. Я отказался от кресла генерального директора компании, чтобы иметь возможность быть с тобой и сыном. Другим способом тебя не выкурить из раковины, в которую ты залезла. Хочу, наконец, вложить в твою упрямую голову – я хочу воспитывать своего сына и быть с тобой. Какая из этих фраз тебе непонятна?

Макс все так же непринужденно опирался об автомобиль, обнимая и чуть не раздевая меня своим жгучим взглядом.

– Ты прикалываешься?

– Малинка, у тебя лексикон, как у подростка.

– Спасибо, хоть такой, как у подростка остался. Я вообще удивляюсь, как дар речи не потеряла с твоими выходками! И ты мне не ответил, – напомнила я, что жду объяснений.

– Я готовлю документы к разводу. Жена в курсе. Что касается работы… Я принял непопулярное, как говорят в политике, решение. И теперь вынужден перейти в категорию наемных работников. Написал заявление об уходе с должности топ-менеджера. И знаешь, так легко сразу стало. Правда, придется начинать все сначала. Вот я решил вспомнить молодость. Моя трудовая деятельность началась с побегушек. Работал курьером. Сейчас на порядок выше. Водитель богатой дамы. Все просто.

Ну ни фигасе просто!

ГЛАВА 23

– Максим, ты целый день возишься с машиной. Иди хоть кофе выпей с бутербродом, – из распахнутого окна кухни раздался заигрывающий голосок Машеньки.

Кстати или некстати, не знаю. Мне ее забота точно ни к чему. А вот Малинка вздрогнула от неожиданности и недовольно покосилась на «коллегу». Похоже, моя красавица успела обзавестись недоброжелателями.