Мальформ

“Тужься. Тужься. Тужься!” – думалось Эдит, но в данном случае это делать не нужно. Почему-то она представляла себе самые обычные роды, о которых рассказывала ее подруга Куинси Бёрни, мечтающая стать настоящей акушеркой, а не “формовщицей”. У нее и мальформа нет. И уже не будет. Они почему-то приходили только через людей возрастом от семнадцати до восемнадцати лет. А Куинси уже давно девятнадцать. Как же ей повезло! И как же не повезло Эдит. Ей оставался всего месяц до восемнадцати.

Вскоре появился овум размером с мяч. Он напоминал лягушачью икру. Круглый, скользкий, багряно-красный, излучающий зловещее мерцание. Внутри что-то двигалось точно масло в воде. Настоящий водоворот. Смотреть на это невыносимо.

– Вот, – этот кокон оказался на животе Эдит. – Прижми его руками. Представь, что это часть тебя! – велела акушерка.

Та послушалась. Сил уже никаких не осталось. Червоточина смыкалась. Медленно. В ушах звенело. Казалось, в голове совсем пусто.

А потом овум лопнул. В руках Эдит оказался он.

Все это случилось пару часов назад.

– Отчего же я рыдаю? – вслух спросила она, глядя в потолок. – Нужно взять кэб… Прямо сейчас выбраться из кровати, утереть свои слезы, одеться… Никто меня не спасет, никто за мной не придет… Вылезти в окно, свить веревку из простыней… Веревку… Аддерли точно отправится за мной. Он не даст мне уйти. Может прямо сейчас он стоит за дверью и слушает. Ну и пусть!

Безумные мысли зароились назойливыми летними мухами в ее голове.

– Веревку, – снова вслух, но все-таки Эдит прислушалась к шорохам за дверью. – Удавиться. Неужели мне все это так ненавистно? Настолько, что я готова умереть таким ужасным способом?..

“А чего ты ожидала?” – вспомнился ей равнодушный возглас матери, которая глянула на ее мальформа.

Да, великая честь! Ничего не скажешь, Аддерли… Лучше уж в петлю.

Эдит знала, что на ее тонкой шее появится синюшная борозда, язык вывалится, а экскременты испачкают дорогой ковер. Но какая ей тогда будет разница? Зато все закончится. Он тоже умрет, правда не сразу…

Она всхлипнула, стараясь не думать об этом. Прямо сейчас он впитывал каждую ее мысль, а может и забирался в самые потаенные уголки сознания и даже души, извлекая оттуда то, чего она не понимала, не помнила и даже не могла помыслить, что нечто подобное может быть в ее разуме. Но он найдет все это и кто знает что еще.

Представьте, как вы небрежно листаете книгу, ищите что-то в оглавлении, в начале, в середине и конце, пальцами проводите по фактурному тиснению, по корешку, вас не интересует ни сюжет, ни диалоги, ни слог, ни обложка, ни имя автора и благодарности, ни структура, ни герои, вы ищите самое грязное, самое противное, самое ужасное, что там может быть. Самое потаенное, нечто между строк. Вы не побрезгуете вырвать пару страниц, ведь они вас так заинтриговали, а затем отшвырнуть эту книгу в сторону.

А теперь представьте, что эта книга – вы.

И незримое щупальце касается прямо сейчас вашей кожи во всех местах. Вы оглядываетесь, по спине бегут мурашки, волоски на руках встают дыбом, что-то сверлит ваш затылок. Противитесь вы или нет, жаждите этого или категорически не принимаете, мальформ уже нашел все желаемое.

Он уже отыскал и в Эдит нечто ужасное… Куда более мерзкое, чем мысли о сведении счетов с жизнью, такие легкие, как перышко, что кружится, плавно падая на пол, такие приятные и невесомые будто речь идет о воздушных пирожных.

Эдит красива и юна, но ее суть оказалась отвратительна, посему он выглядел, как истинное чудовище. Ничего страшнее она никогда не видела. Никто не видел. Даже формовая акушерка, она просто сделала вид, что все нормально, но и ее саму, и ее мальформа передернуло. Всего лишь секунда, но Эдит смогла в слабости и утомлении это заметить.

Мальформы принимали разный вид. Может и абсурдный в сравнении с созданиями царства природы нашего мира, но вполне приемлемый для тел, сотканных из незримого полотна чувств, воспоминаний, желаний и мыслей.

Например, Аддерли – вы имеете представление о том, как выглядят жуки-палочники и каракатицы? Думаю, что вы получили хоть какое-то образование, и вам преподавали зооморфологию, а вы не сразу оказались в работном доме… Надеюсь, это так. Да? Тогда смешайте это все с чопорным дворецким или камердинером из какого-нибудь родовитого имения. Вот и оно…

– Но с моим мальформом… Моим… Какой ужас! С ним что-то не так. Или что-то не так со мной… Скорее всего, верно второе… – она даже слабо ухмыльнулась, ощущая тяжесть век и вымученность собственной улыбки.

У умалишенных могли получиться абсолютно гротескные и абсурдные мальформы. Это было редкостью. Но ведь она же здорова телесно, психически и душевно. Неужели какая-то алиенация ее поглотит в будущем? Неужели она сойдет с ума, а он это предвидит?