Маленький Бобеш

Дед послушался, и Бобеш вложил ему в руку большую пачку табаку.

— Где ты взял табак?

— Ага, не знаешь! Ты только смотри никому не говори! Я ведь никому не сказал, что ты дал мне десять геллеров.

— Так, значит, ты был в цирке бесплатно, да?

— Да. Но табак я купил не за твои десять геллеров. Эти деньги дал мне учитель.

И Бобеш рассказал, как было дело. Внимательно выслушав его, дедушка сказал:

— Твой учитель очень умный и добрый человек, ты его никогда не серди, Бобеш.

— Дедушка, а Марушка рассказала тебе о лошадях, которые ходили на задних ногах?

— Рассказала.

— А как лев прыгал через горящий обруч?

— Тоже рассказала.

— А о двух комиках, которые давали друг другу подзатыльники и потом оба падали?

— И об этом мы все знаем.

— А о медведях на бочке?

— Все, Бобеш, все!

— Ну и обезьянка эта Марушка! Я так радовался, дедушка, что все тебе расскажу сам…

Глава 47 НА ЛЫЖАХ

Перед рождеством выпало много снегу. За кирпичным заводом была большая пологая горка, где дети катались на санках. Сейчас там появились и лыжники.

Дедушка, вопреки запрету бабушки, сделал Бобешу маленькие санки. Бабушка упрекала деда в том, что он всячески потакает озорству Бобеша. Она была уверена, что внук теперь совсем одичает, все время будет пропадать на улице и совершенно перестанет думать об учении. Никто ее не мог переубедить в том, что санки будут окончательной погибелью Бобеша.

Но дедушка на эти бабушкины причитания только махал рукой. Он даже не возражал ей, лишь заметил:

— Если мальчик будет сидеть дома, как бирюк, он никогда я не вырастет. Детям нужен прежде всего здоровый воздух.

Санки у Бобеша были такие маленькие, такие простенькие, что ребята все время смеялись над ним и советовали лучше кататься прямо на пальто или на горшке…

Эти насмешки очень огорчали Бобеша, но дедушке он о них ничего не рассказывал. Только старался избегать ребят. Когда их слишком много собиралось на горке, он катался один за кирпичным заводом. Жалел он об одном: что не может на своих маленьких санках прокатиться вместе с Марушкой. Однажды, правда, он все же пригласил девочку покататься. Отошли они подальше от ребят и решили ездить по очереди. Но вдруг Бобеш услышал:

— Бобеш! Бобеш!

Оглянулся — и увидел Гонзика на лыжах. Это было и для Бобеша и для Марушки полной неожиданностью. Никто из них еще не катался на лыжах.

— Что глаза пучите, что? — смеялся Гонзик, подъезжая к ним. Он был доволен, что удивил Бобеша с Марушкой.

Они смотрели на него, вытаращив глаза. Теперь, когда Гонзик подъехал, они разглядели, что лыжи у него не покупные, а самодельные. Лыжи были коротковаты и немного загнуты спереди и сзади. Гонзик пояснил, что их сделал ему отец из обручей от старой бочки, которая уже много лет стояла на чердаке. Мать собирала в нее перья. Теперь гусей у них давно нет, и бочка рассохлась. Вот отец и вспомнил об обручах. В детстве он тоже катался на таких самодельных лыжах.

— А как идут, я тебе скажу! Лучше настоящих!

Чтобы доказать, что лыжи действительно хорошо скользят, Гонзик взобрался на высокую горку и, съезжая вниз, пролетел почти до половины реки. Там круто повернулся и стал быстро спускаться ниже, туда, где стояли Бобеш с Марушкой.

Бобеш попросил у Гонзика лыжи. Ему очень хотелось попробовать, как это ездят на лыжах. И еще хотелось доказать Марушке, что он не трус и не отстанет ни в каком деле от Гонзика. «Ведь это, наверное, совсем не трудно, — рассуждал Бобеш, — раз Гонзик ездит на этих досочках так спокойно». А Марушка! Как она восхищалась успехами Гонзика! Она просто визжала от радости, когда увидела, как Гонзик на своих обручах быстро повернулся и спокойно съехал вниз.

— А ты, Бобеш, катался когда-нибудь на лыжах? — спросил Гонзик, гордо опираясь на палку.

— Нет, не пробовал.

— Тогда с горки не спускайся. Попробуй-ка, где поровнее.

Однако Бобеш был убежден, что Гонзик набивает себе цену. Ведь, наверное, на лыжах ничуть не труднее ездить, чем на санках.

Он взобрался вслед за Гонзиком на сугроб. Марушка осталась с санками внизу и смотрела на них. Гонзик привязал Бобешу лыжи ремешками к ботинкам и дал ему палки. Он советовал ему при спуске с горы немного согнуть ноги в коленках и наклониться вперед. Бобеш крикнул Марушке:

— Смотри, Марушка, как далеко я выеду!

Потом, так же как и Гонзик, он оттолкнулся палками, согнул ноги и удивился, насколько быстрее летел он на лыжах, чем на санках. Но вдруг ноги стали убегать куда-то вперед — и, не добравшись даже до середины горы, Бобеш упал на спину, а потом скатился кубарем почти к ногам Марушки. Марушка так расхохоталась, что даже села на санки. Поднявшись, Бобеш увидел, что у него осталась только одна лыжа, а другая отлетела шагов за двадцать. Палки торчали где-то на середине горы, а у Бобеша болела голова. Он сильно ударился. Как все это случилось, он даже не помнил. Снег у него был за воротником, в ушах и в носу, и вообще он был похож на снежную бабу. Конечно, ему было не до смеха, зато Гонзик просто валялся от хохота.

— Бобеш, ведь я говорил тебе, что с горки съезжать трудно, что лыжи — не санки!