Читаем Маленькая девочка из «Метрополя» полностью

Светит солнце над землейНи о чем не помышляяА земля летит стрелойКак ушастая борзаяКто их бегать запустилК тяготению принудилГде начало этих силМы рассматривать не будемЕсли спросишь идиотГде лежит начало мираИ до этого что былоТут тебе и край придетМного этаких больныхЧто задумались и скислиНет не думай будешь психОтвлекись от этих мыслейСветит небо синевойА на нем как на канатеСолнце виснет над землейА она под солнцем катитИ у нас гляди внутриКружат солнца и планетыОт зари и до зариОт заката до рассветаВ наших атомах снуютЭлектроны позитроныВсюду радость и уютВсе красиво и просторноА ведь трезво посмотретьМы довольно странноватыХодим не включаясь в сетьКак заводы-автоматыБродит этакий заводИ работает как генийСердце почки и животБез особых отклоненийБез манометра у насАгрегаты ходят верноДержат тепловой балансТридцать шесть и шесть примерноКинем топливо в животИ пошли цеха трудитьсяСверху чай товарищ пьетА внизу течет водицаНо хоть явно торжествоВсех обменов углеводовЧто-то все же не тогоУ описанных заводовВот таскается заводСреди всех других заводовТо кого-нибудь прибьетИ наделает уродовТо полюбит как дуракИ тоскует пар пускаяТо возьмет и с крыши брякЗнать судьба его такаяТот страдает от любвиТот от голода и болиЭтот вымазан в кровиИ сидит себе в неволеТе собрались и поютСловно ангелы на небеЭти синие и пьютНе нуждаясь даже в хлебеМы не знаем как нам житьГде найти чтоб нас пригрелиКак бы голову склонитьИ заснуть в своей постелиИ кого бы полюбитьЧтобы заложенный от векаНа земле еще продлитьРод простого человекаАнна Каренина обгоняет паровозАнна КаренинаОбгоняет паровозПаровозПыхТитАнна КаОбгоняет паЛевНеправ<p>Скрипка Энгра<a l:href="#n_2" type="note">[2]</a></p>

День — это решающий фактор в искусстве.

Говорят же, что ты от ремесла на шаг, а оно от тебя на десять.

Так вот, шаг — это день.

Ежедневно, ежечасно, систематически, до тьмы в глазах, до изнурения работать. Марсель Пруст, Ван Гог, Сезанн, Бетховен. Ни на день не отступая шагать вперед. Только так создается мастерство.

Все, что сделано не в собственном ремесле и урывками, — дилетантство.

Повторяем, фактор дня велик.

Вот вам пример: один взрослый уже человек начал все свободное время рисовать, а потом вообще бросил работу, свою жизнь посвятил бешеному малеванию, но у него работ не покупал никто, не находилось идиотов, и денег не было вообще. Кое-что посылали родные, в основном брат, и наш горе-художник этим терзался и все доказывал в письмах с цифрами в руках, что не тратит напрасно ни копейки. А как он мечтал о дружбе с настоящими художниками, как преклонялся перед ними! Но все его сторонились, все. И собственный брат в том числе. Считали нашего героя ненормальным. А затем он попал в психушку — да и покончил с собой.

Все свое время он потратил на живопись.

Он был любителем, дилетантом. Он нигде не учился. Но он верил в себя и закон дня соблюдал: только работать.

Ни дня без кисти. День за днем он расходовал жизнь ради живописи, неуклонно, страстно, безудержно.

Это был гений, самоучка Ван Гог.

Фактор времени сработал.

А вот другой пример — профессионалы. Всего добились, образование получили. Но не в той области, куда тянет.

Дразнит, ноет, звучит своей нетронутой нотой побочная скрипка, звенят дилетантские кисточки в стакане, зияет белизной полотно, требуя краски. Самодеятельные стихи скребутся в тетрадке.

Кома Иванов, академик, семиотик, выпустил книгу поэзии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии