Маламут

Он не стал говорить о том, что на самом деле не знал, зачем Настя притащила его на кладбище. Идея остаться наедине с очень даже привлекательной девушкой была слишком заманчивой, но Владимиру Сергеевичу знать об этом было совсем необязательно. И потом, кто сказал, что он оставил бы ее одну даже зная, что его ждет? Ему не впервой встревать в неприятности из-за противоположного пола...

– Это хорошо, – сказал Владимир Сергеевич, подойдя к ограде, за которой лежал неподвижный сатанист. – Хорошо и то, что не попались этим полудуркам. Кто знает, что они могли с вами сделать.

Антон залился горячей краской, Настя тоже потупила взгляд – этот аргумент крыть было нечем.

Железная решетка, оказавшаяся непреодолимой преградой для обладателя рогатой маски, Владимиру Сергеевичу не доставала и до пояса. Он свободно перегнулся через нее, пошарил в темноте рукой и легко поднял с земли неподвижную тушку сатаниста. Выглядел тот довольно жалко: черный балахон был измазан в земле и порван сразу в нескольких местах, а остатки разбитой маски болтались на левом ухе. Лицо, которое принадлежало парню ненамного младше Антона, было залито кровью из рассеченной брови, кожи на лбу и разбитого носа, а губы вообще представляли собой некую распухшую и сочащуюся красным массу – досталось ему не слабо.

– Живой, паразит, – удовлетворенно прокомментировал Владимир Сергеевич, проверив пострадавшего на предмет тяжких телесных повреждений. – Это Астафьев Кирилл. Я ведь его предупреждал не связываться с этими бездельниками. Ну ничего, руки-ноги целы, а ребра срастутся. Будет ему наука.

– Вы его знаете? – удивился Антон.

– Разумеется. Жаль, Конюшин Серега сбежал – вот уж кому бы я с радостью пинка отвесил. Опять придется с его отцом воспитательную беседу проводить. Ладно, помогите мне эту гадость потушить.

Владимир Сергеевич бережно положил бессознательного Кирилла рядом с могилкой, а сам принялся затаптывать порядком ослабевшее пламя пентаграммы, в чем Антон и Настя помогли ему без всяких возражений. Забрасывать канавки землей пришлось уже в свете брошенных молодежью фонариков, так как даже погасшая, пентаграмма была пентаграммой, и оставлять ее на кладбище не хотелось никому.

– Крысы нет нигде, – внезапно произнесла Настя, лихорадочно шаря по окрестностям узким лучом фонарика.

Антон, честно говоря, о несостоявшейся жертве и забыл совсем, так как потерял ее из виду еще в начале переполоха. Скорее всего, она просто сбежала, разумно предположив, что уже отыграла свою роль в столь своеобразном костюмированном представлении. Через пару дней она исполнит роль добычи и разнообразит меню какой-нибудь бродячей кошки или собаки, но это лучше, чем стать подношением для темных сил, не так ли?

Покончив с устранением следов нечестивой деятельности, приняли решение вернуться в город, оставив на кладбище все брошенные сатанистами вещи. По словам Владимира Сергеевича, за ними они побоятся возвращаться, так что их можно будет забрать и утром, а вот Кирилла, который отказывался приходить в себя, тащить в больницу нужно было уже сейчас. Бережно взвалив последнего на плечо, мужчина уверенно зашагал в сторону выхода. Антон и Настя старались не отставать.

Покинули кладбище быстро. Как только усеянная крестами территория осталась за спиной, Владимир Сергеевич остановился и повернулся к молодым людям.

– В больницу я Кирилла сам отнесу. Антон, ты лучше отведи Настю домой, поздно ведь уже.

– Начало второго, – подтвердил парень, посмотрев на дисплей мобильника. А время быстро пролетело... Непринятых вызовов не было, кстати – Маламут, похоже, не сильно беспокоился о припозднившемся товарище.

– До свидания, дядя Вова! – крикнула в спину удаляющемуся мужчине Настя. Тот не оборачиваясь помахал на прощание рукой и заодно поправил на плече постоянно соскальзывающее тело, завернутое в черные тряпки. Как показалось Антону, Кирилл пошевелил рукой, но так ли это на самом деле, узнать уже было нельзя.

– Нам туда, – Настя указала рукой в противоположную сторону, туда, где вдалеке горели уличные фонари.

– Он твой родственник? – спросил Антон, когда широкоплечая фигура Владимира Сергеевича полностью растворилась в ночном мраке.

– Нет. Просто я его знаю с детства – он в моей школе дворником работает, хотя и на пенсии уже. Когда я там училась, его все дети уважали. Да и сейчас, думаю.

– Это сколько же ему лет? – удивился Антон. Владимиру Сергеевичу нельзя было дать и пятидесяти.

– За шестьдесят точно, – беззаботно ответила девушка.

Антон вспомнил темно-русые волосы мужчины.

– Но он даже не седой!

– Ну и что? Люди разные бывают. К тому же он не пьет, не курит...