Maktub. Ядовитый любовник

— Кстати, где твоя подружка? Я ее видела среди гостей, — заказав третий по счету коктейль, небрежным тоном интересуется Эрика. Пригубив глоток виски, я пожимаю плечами, делая вид, что не понимаю, о ком речь.

— У художников не бывает подружек.

— Тогда Муза? — настаивает Рика.

— У кого-то возможно. Для меня Муза это нечто неразгаданное, — туманно отвечаю я.

— А как же слухи о твоих интрижках с натурщицами?

— Они случаются после того, как я их разгадал, — смеюсь я.

— Ты поганец, Джейдан Престон, — удивительно правдиво делает выводы Рика. — Наглый, самовлюблённый бабник, — а вот это лишнее.

— Ты же не думаешь, что я кого-то принуждаю?

— А Марьям? — внезапно задает вопрос Эрика. Шутливый тон исчезает, взгляд напряженно всматривается в мое лицо. Она действительно подозревает меня? Зачем тогда этот откровенный флирт? Заводит опасность?

— А что с Марьям? — сухо спрашиваю я, постав стакан с виски на столешницу стойки.

— Успел ее разгадать?

— Я могу дать любой ответ, Рика, и ты никогда не узнаешь}, лгу я или говорю правду.

— Возможно, я смогу понять. Почувствовать, — ее голос обрел тягучесть, плавность, глубокий взгляд пробирается мне под кожу, и позволяю ей увидеть чуть больше. Но только на мгновение. Я хотел бы целовать ее восхитительные полные губы, изощрённо изучать языком и пальцами каждый миллиметр чувствительного тела, погружаться в него в бешеном ритме, доводя нас обоих до звериных криков исступления, а вовсе не говорить о вещах, от которых юной красивой девушке стоит держаться подальше.

— Все свихнулись из-за этого ядовитого любовника, — раздраженно качаю головой, неудовлетворенное желание в купе с дурацкими вопросами не способствуют хорошему настроению. — И я уже не знаю, чего больше в раздутом ажиотаже — возбуждения или страха?

— Меня точно не заводят серийные убийцы. Но вот как художник и творческий человек, скажи, что могут означать убийства моделей, их происхождение и снимки, выложенные в сеть? Я тоже работаю в Элит, и мне жутко от мысли, что возможно этот безумец где-то рядом, наблюдает.

— Рика, каждое творение несёт в себе изначальное разрушение, — терпеливо начинаю я. На самом деле она не выглядит испуганной, и ее вопросы продиктованы любопытством. Все хотят понять то, что просто не поддаётся логике обычного обывателя. Массовое помешательство и постоянное муссирование домыслов в прессе только подстёгивают «ядовитого любовника» на дальнейшие действия. Он вдохновлен успехом и не остановится. — Возможно он видит искусство в том, что уничтожает нечто прекрасное, помещая в диссонирующие с совершенством девушек отталкивающие грубые декорации.

— Ты считаешь убийство искусством? — удивленно спрашивает Рика.

— Я сказал, что возможно ОН так видит свое творение.

— А бриллианты? Маска?

— Цена и расплата, стыд и наказание.

— У меня мурашки по коже, — вздрогнув, признается девушка. Я протягиваю руку и провожу тыльной стороной ладони по оголённому плечу. Мой член наливается кровью и пульсирует от желания от почти невинного прикосновения.

— Да, я заметил. Ты просто возбуждена, — улыбаюсь самой порочной из своих улыбок, возвращая разговор в приятный флирт.

— Нет. Я напугана до чертиков. Может, пройдемся? — предлагает мисс Доусон, не на шутку удивив меня.

— Хочешь зайти в одну из скрытых комнат? — уточняю я, хотя возбужденный блеск ее глаз уже ответил на мой вопрос.

— А если не скрытых?

— Например?

— Спальня Маркуса.

Я смеюсь, откинув голову назад. Она забавная, правда. И воображение, что надо.

— Он тебе нравится? Настолько, что готова потрахаться с бедным художником на его кровати? — я намеренно провоцирую ее на настоящие эмоции, которые она по неизвестной причине прячет от меня под маской опытной искусительницы.

— Бедный художник против? — высокомерно вскинув бровь, спрашивает мисс Доусон. Ее ладонь медленно дотрагивается до моих скул, опускает вниз, лаская напряжённую шею, слегка царапая острыми коготками, скользит в ворот рубашки. Никогда не думал, что столь невинные прикосновения могут довести меня до состояния взрыва. Туманный, горячий взгляд Эрики опускается на мою ширинку, и туда же стремиться маленькая ладошка, которую я успеваю перехватить. Я обещал, что никакого секса на барной стойке не будет и привык держать слово. А я, если она продолжит, не смогу остановиться. Кажется, я, недавно наблюдая за Меланией и Джаредом рассуждал, что не способен на одержимую страсть и дикие поступки — беру свои слова обратно. Или мисс Доусон обладает колдовскими чарами, или меня вдохновила парочка сумасшедших будущих родителей.

— Смотри, никто тебя за язык не тянул, — хрипло предупреждаю я.

— А как же картина, Муза, разгадка-загадка? — беспечно улыбается Рика.

— К черту картину, — резко встав, я притягиваю ей руку. Возможно, в Эрике действительно есть что-то большее, и она станет первой, кого я напишу не раз после секса или даже вовремя.

— Ты знаешь куда идти? — удивленно спрашивает мисс Доусон, соскальзывая co стула и немного пошатываясь. Сколько она выпила? Три коктейля? Это немного, но, возможно, до меня еще была парочка.

— Доверься бедному художнику, Эрика.