Maktub. Ядовитый любовник

— Ты должна выглядеть возбужденной и сексуальной, Сальма, источать соблазн, искушение, — чувственным голосом говорю я, переключаясь на другую грудь и проделывая с ней тоже самой. Девушка вздыхает и сжимает бедра. — Нет, не сдерживай. Позволь этому вырваться, — хрипло прошу я. Дотрагиваюсь до ее колена, медленным, но уверенным движением, и спускаюсь по внутренней стороне бедра прямо к сосредоточию ее женственности.

— С ума сойти, — бормочет девушка, задыхаясь. Пальцами раскрываю нежные влажные створки, неторопливо лаская разбухший клитор. Пробормотав что-то невразумительное, она расслабляет ноги, слегка расставляя колени, но удерживая позу, в которой ее увидят тысячи, а, может, и миллионы. И, когда с ее губ срывается первый стон, я отстраняюсь, резко убираю руку, разворачиваюсь и иду к мольберту. Я торопливо снимаю готовый портрет и приступаю к подготовке чистого, девственно-белого. Есть нечто чувственное в этом моменте, неповторимое. Безупречный белый цвет скоро будет скрыт под моими мазками. Я верю, что вселенная создавалась точно также — с чистого холста. Пока я обустраиваю рабочее место, Сальма не сводит с меня поплывшего, туманного взгляда, обескураженного и немного разочарованного внезапной остановкой.

— Отпусти голову, — прошу я, закончив. Она беспрекословно выполняет. Идеальная модель. Не знаю, как она пишет, но позирует изумительно. Теперь все готово. Взяв в правую руку карандаш, я приступаю к эскизу. Быстрыми, точными штрихами фиксирую каждый изгиб стройного тела Сальмы Рами, стараясь не упустить ни малейшей детали. С дотошной точностью переношу на холст родинки, мелкие шрамы, полученные в детстве, след от пореза на правом бедре, выступающие мышцы ног и рук, прочерченный пресс, пирсинг в пупке и влажный блеск от испарины на хрупких плечах. Обладая большим опытом, я работаю быстро, профессионально, но Сальма не выдерживает заявленные полчаса, начиная ерзать гораздо раньше.

— Три минуты, и я тебя отпущу, — обещаю, и справляюсь за две. — Готово. Теперь можешь расслабиться.

— Фух, — с облегчением выдыхает девушка, отпускает затёкшую от напряжения ногу и поворачивается ко мне.

— Можешь одеваться, — убирая в ящик принадлежности, сообщаю я. Подняв голову, встречаю недоумевающий взгляд. — Я сделал только эскиз, — поясняю терпеливо. — Мы продолжим в другой день, когда у тебя появится время.

— Я могу посмотреть? — любопытствует Сальма, наклоняясь, чтобы поднять свои кружевные крошечные трусики. Ну, что я могу сказать? Без них она мне нравится больше. Я давно уже заметил, что вместе с одеждой женщина одевает самоуверенность и независимость. Только голая душой и телом девушка говорит правду и подчиняется.

— Ты увидишь, когда работа будет закончена, — безапелляционно сообщаю я и накрываю мольберт белой тканью. В карамельных глазах все еще мерцает ожидание, но, к сожалению, и моему дискомфорту, оно не будет оправдано. — Сообщишь, когда будешь готова продолжить.

— Я могу идти? — изумленно скрашивает девушка. Я коротко киваю, не двигаясь с места. Поджав губы, мисс Рами нервно одевается, не глядя на меня.

— Я вряд ли выкрою время до выставки, — после непродолжительного напряженного молчания, резко говорит она, застёгивая блузку.

— Мы можем пойти на мероприятие вместе, — предлагаю я, невозмутимо улыбаясь. — И после закончим вечер здесь.

— Это приглашение? — закидывая на плечо ремешок от сумочки и поправляя волосы, Сальма вопросительно смотрит мне в глаза.

— Да. Если, конечно, ты свободна.

— Я согласна, — очень быстро отвечает девушка.

— У меня есть одно условие, — сообщаю небрежным тоном. Она возмущенно фыркает.

— Что?

— Если выполнишь, то картина твоя. Бесплатно. Получишь ее сразу после следующей выставки, какую бы цену мне за нее не предложили, — вкрадчиво озвучиваю имущества сделки.

— И что за условие? — задумавшись над моим предложением}, спрашивает Сальма.

— Мое интервью не выйдет в печать.

Она хмурится, бросив беглый взгляд на часы. Уверен, что отведённое на интервью время давно закончилось.

— И что я скажу редактору?

— Художник был пьян и не открыл дверь, — ухмыляюсь я. Кстати, вариант вполне правдоподобен.

— Почему?

— Придумай причину. Ты же умная, а запись сотри сейчас. При мне.

И мисс Рами действительно удаляет запись или только делает вид, но, когда она через пару минут покидает мою квартиру, я на всякий случай совершаю страховочный звонок:

— Сальма Рами, репортер Art Newspaper. Интервью с Джейдоном Престоном, — сухо произношу и сбрасываю вызов.

ГЛАВА 3

Предчувствую это. Будет страсть и неистовство.

Ревность. Отчаянье. Горечь. Что-то во мне погибнет. В нем тоже.

Джону Фаулз «Коллекционер»

Рика

— «Твоим координатором и консультантом по восточной культуре будет Зейн Хассан», — передразниваю деловой и превосходствующий тон голоса Стефана Смита, который всегда разговаривает с младшими агентами, как с бесправными идиотами или его личными гончими, вынужденными безропотно подчиняться его приказам.