Максимилиан Столпник

Макс. Может быть.

Газиев. Это хорошо. Я за семью боялся. Думаешь: они сами по себе?

Макс. Конечно.

Газиев. Лучше, чем хорошо. Лене привет передавай. Скажи: так и не удалось Алику в Москве прописку получить. (Умирает.)

Сверху с автоматом в руках появляется Кутергин, у него на плече бесчувственное тело охранника.

Кутергин (оглядываясь по сторонам и сбрасывая охранника на пол.) Где третий?

Макс. В подвале.

Кутергин. Молодец. (Кивая на мертвого Алика.) Как это тебе удалось?

Макс. Никак. Снайпер.

Кутергин (пихая ногой Газиева). Что стух собака!?

Макс. Не трогай его. Потерянный человек. С тобой всё в порядке?

Кутергин. Норма, но твой китайский горшок - ёк! (Показывает на лежащего у ног охранника.) Захватчик напал на горшок ухом…

Макс (плачет). Жалко.

Кутергин. Захватчика?

Макс. Вазу.

Кутергин. Не пойму - ты плачешь, что ли?

Макс (показывая на тело Алика). Мой лучший армейский друг. Мы с ним почти два года в Анголе «дробь 16» жрали. Хорошо рисовал. Влюблены были в одну девушку, а женился на ней я.

Кутергин. Ты в армии служил?

Макс. Было дело. Давно, как в прошлой жизни.

Кутергин (понимающе кивает головой). Девушка. Теперь понятно, почему тебя в заложники.

Макс. Нет, я ему сам предложил.

Кутергин. Дурак что ли?

Макс. Подвига хотелось. Не думал, что воспользуется.

Кутергин. Ей Богу, лишь бы мне с ума не сойти. Удружил мне Павел Андреевич с консультантом. 

Голос за окном (мегафон). Последнее предупреждение: всем покинуть дом и выйти с поднятыми руками на улицу.

Кутергин. Пойдем, неровен час «уделают» дом из гранатометов.

Макс. Теперь какая разница? (Кричит в окно, при этом однако не показываясь в нем.) Ещё один выстрел и мы взорвём Курский вокзал, у нас там несколько килограммов тротила. (Кутергину, намекая на обстановку за окном.) Засуетились.

Кутергин. Да ты обалдел что ли?

Макс. Шучу я Ипполит, освобождаюсь от стресса. (Кричит в окно.) Не стреляйте, мы не вооружены! (Кутергину.) А ты не переживай. Не бойся - дело гиблое, прошлого не вернуть, будущего не спугнуть.

Кутергин. Ты о чём?

Макс. О себе горемычном. Чувствую: умрет Сенкевич и не найду больше развлечений под солнцем. 

Кутергин (приобнимая Макса за плечо и выводя на улицу). Ладно тебе Макс. Как говорил древний герой: На этом стояли и стоять будем!

Макс (поднимая на него глаза). А ты прав. Так и нужно поступить, раз герой говорил. Есть в этом, что-то вечное. 

Кутергин (соглашаясь). Как доктор прописал.

Максимилиан и Кутергин, подняв вверх руки, выходят на улицу.

2 АКТ

Площадь в центре поселка Медвежьи озера. На крыше каменной трансформаторной будки неподвижно стоит Максимилиан, скрестив руки на груди, и пристально смотрит в небо. Рядом, у забора на бревне сидят бабка Анфиса и дед Егор. Неподалеку у колодца спит Кутергин.

Бабка. Третью неделю стоит горемычный, в небо смотрит, за людей страдает. А ты пень, пнём ни за кого не страдаешь! (Отвешивает деду подзатыльник.)

Дед. Как же не страдаю? А наша совместная жизнь - шоколад что ли?!

Бабка. Поговори ещё! (Опять отвешивает деду подзатыльник.) Гонокок!

Дед. Ну хочешь, я тоже на будку влезу? (Показывает на крышу где безмолвствует Макс)

Бабка. Я тебе влезу! (Снова отвешивает деду затрещину.) Отравил мне всю жизнь и хочешь еще вдовой оставить.

Дед. Ты сама себя скоро вдовой оставишь. (Кричит Максу.) Скажи что-нибудь, Максик, целый день просидели!

Макс (отвлекаясь от размышлений). Что тебе дед сказать? Ты и так всё знаешь.

Дед. Скажи хоть, какая погода будет?

Макс. Ласточки высоко - значит, дождя не жди, а про остальное - молчат небеса. Знать не хочет космос душу мою ледяную истиной согреть, грешен я.

Бабка. Максик, может тебе молочка принести?

Макс. Сыт я.

Бабка. Как же так, ведь четыре дня во рту ни маковой росинки!

Дед. Покушай! Через двадцать минут люди пойдут, а ты вон как истощал. Скажут: не кормят святого в его отечестве.