Максимилиан Столпник

Кутергин уходит, но вскоре возвращается с группой довольно своеобразно одетых людей.

Кутергин. Вот они.

Макс (внимательно разглядывая пришедших) Это не кришнаиты. Это шиваиты. Видишь у них на лбах по три полоски.

Кутергин. Какая хрен разница. Экзотика короче.

Макс (пришедшим). Здравствуйте сторонники веселого бога разрушения! Чем обязан? Откуда прибыли?

Из группы выделяется молодая симпатичная девушка.

Девушка. Мы люберецкие. Позавчера из нашего центра в Питере пришла информация, что Вы - воплощение бога Шивы в России. Хотим попеть в Вашу честь мантры. Можно?

Кутергин. Круто!

Макс (устраиваясь поудобнее). Слухи о моей богоподобности сильно преувеличенны, но недаром ведь ехали. Валяйте!

Шиваиты распаковывают свои барабаны, флейты и принимаются петь. Девушка начинает танцевать. К будке незаметно из дома выходит бабка Анфиса.

Шиваиты. Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!

На третьей минуте пения и танцев, доселе безмолвно наблюдающая за происходящим бабка Анфиса, неожиданно топнула ногой и присоединилась к танцующей девушке, при этом взвизгнув в такт частушки. Со стороны выглядело это так:

Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!  

Полюбила я пилота, а он взял да улетел.
Яйца свесил с самолета - разбомбить меня хотел!

Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!
Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!

Мимо тещина окошка пронесли покойника.
У покойника стоял выше подоконника!

Ом намах Шивайа! Ом намах Шивайа!

Захохотал Кутергин, за ним Макс и сами шиваиты.

Кутергин. О бабка! Золото, а ни бабка!

Бабка (отдуваясь после танцев). Хорошо поют. Прям заводят ключиком, как жених невесту.

Кутергин (слушает рацию и обращается к Максу). Ленка приехала.

Макс. Давай её скорее. (Шиваитам.) Спасибо за песни. Но дела! Тут моя Дурга приехала меня в мир манить. До встречи!

Шиваиты откланиваются и бабка Анфиса уводит их за собой в дом. Кутергин удаляется тоже. Макс поднимается на ноги и принимает созерцательную позу. Появляется Лена.)

Лена. Муженек!?

Макс (отзываясь на голос жены). Здравствуй любимая. Как дома дела?

Лена. Помаленьку. Получается что-нибудь?

Макс. Пока нет. Ты уж меня прости за эту блажь.

Лена. Чего там. Пробуй раз приспичило. Долго еще?

Макс. Думаю лет двадцать, двадцать пять. А что?

Лена. В общем ничего. Хорошо бы конечно к ребенку на день рождения приехать, но я понимаю, что ты не сможешь.

Макс (грустно соглашаясь). Не смогу.

Лена (присаживаясь у подножия будки). Понятно. Я где-то примерно так и представляла нашу совместную жизнь, когда выходила за тебя замуж.

Макс. Я тоже предупреждал.

Лена (кивает.) Помню. (Цитирует.) Лебедушка моя! Я лечу подобно метеориту, не по своей воле и очень быстро, для любопытных красиво, для родных несносно.

Макс (подхватывает, тоже цитируя, но уже её)Но я возлюбленный мой - женщина, а женщине дороже всего то, что ей не принадлежит.

Лена (соглашаясь) Почти слово в слово. Расскажи хоть, как тебя умудрило на будку влезть? В прошлый раз из-за милиции, журналистов и врачей поговорить, толком не удалось.

Макс. Рассказывать нечего: Когда мы с Ипполитом из дома вышли, напала на меня тоска лютая, да еще мне участковый твое сообщение о смерти Сенкевича передал. В голове ураган. - Всё ведь могу - подумалось: Что не скажу - все правда, а захочу - так эту же правду могу с ног на голову перевернуть и это будет также правдой, и все поверят, потому что я и есть критерий истины! - тут меня и осенило: Уж не тот ли я предсказанный Иоанном Богословом и масоном Фаперным - Антихрист. Жутко милая! Не хочу быть Антихристом. Хочу быть простым обывателем - отцом семейства и максимум - мелкобуржуазным писателем. У меня есть чудесная тема - любовь в подростковом возрасте. От этих мыслей меня еще больше страх обуял. Я взял и, не долго думая, сюда, на будку и залез.