Максим в стране приключений (Художник Р.Н. Бардина)

Крадучись, мы поднялись по ступенькам крыльца на застекленную — веранду. Пробрались в полутемную прихожую. Тут Каррамба налетел на стул, с грохотом опрокинул его, завопил: «Вперед! Хватай!» — и ворвался в комнату Капитана. В эту минуту он, конечно, сам не верил собственным россказням.

Но в комнате никого не оказалось.

На смятой неприбранной кровати горкой лежали раскрытые толстые книги с карандашными пометками на полях. Книги громоздились и на столе вокруг чернильницы-непроливашки. А в чернильнице торчало обгрызанное гусиное перо — новая причуда Капитана. Тут же лежал глобус, без подставки, зато весь разрисованный фиолетовыми маршрутами капитанских путешествий. На стенке поблескивал медный барометр. Барометр грозил ураганом.

— Он где-то спрятался! Ищите! — шумел я.

— Найдем, — загалдели остальные, разбегаясь по комнатам, заглядывая в шкафы, под столы, под кровати.

Знакомые вещи лежали на своих местах. Двери были доверчиво распахнуты. В кухне на тарелке стыли остатки обеда. И все же дом стоял пустой, всеми покинутый. Нам становилось чуточку не по себе.

— Эй, Капитан! — кричали мы то и дело, подбадривая себя собственными голосами.

Никто не отзывался. Мы сами не заметили, как перешли на шепот. Пугливо оглядываясь, все вчетвером собрались у входа на кухню. Я сказал:

— А может быть, он…

— Тихо! — зашипел Охотник, схватив меня за рукав. Он кивком указал на кухонное окошко, которое выходило на огород. Окно было открыто. Марлевая занавеска на нем колыхалась.

— Кто-то заглянул в окно, — прошептал Охотник. — Только это был не Капитан!

Мы обшарили и двор, и огород, но не нашли никаких следов Максима. Там просто никого не было, и это ветер, должно быть, шевельнул занавеску. Если Капитан и спрятался где-нибудь, то слишком уж ловко. Поиски пришлось прекратить.

Мы закрыли все двери и окна и стали по очереди сторожить дом до вечера. А когда родители Максима пришли с работы, мы рассказали им обо всем. Но они только посмеялись. Они решили, что Максим удрал из дому без спросу и теперь боится прийти обратно, а мы, мол, помогаем ему вывернуться. Они сказали, что за это еще пуще ему зададут.

Но прошел день, потом другой и третий, а Капитана все не было. Его родители здорово перепугались. Обошли всех знакомых и родственников. Но ничего нового не узнали. И тогда отец Максима все-таки пошел к тетке Тимофеихе. Я сам видел это. Он постучал в ставень, потом в калитку. Никто не отзывался. Тогда он толкнул калитку и вошел. И через несколько минут вернулся.

— Никого нет, — сказал он. — И на двери висит вот такой замок.

Он развел руками, немножко подумал, закурил новую папиросу и пошел прямо по улице мимо своего дома. Я знал, куда он идет. Он шел в отделение милиции.

А на следующий день… На следующий день была моя очередь сторожить. Я долго бродил около ворот капитанского дома и вдруг вспомнил о некормленном щенке. «Сбегаю домой минут на десять, не больше», — подумал я. Но застрял почти на целый час. А когда вернулся, то увидел, что одно окошко распахнуто настежь. Из него, живой и здоровый, высунулся Максим!

— Эй, — крикнул он. — Заходи!

Я влез в окно. Капитан, видно, только что переоделся. На полу у порога валялся смятый и почему-то мокрый тот его костюм, в котором я видел его в последний раз. А дождя, между прочим, в этот день не было.

Максим усмехнулся.

— Ну, — сказал он, — чего глаза вытаращил? Дай-ка я малость поем, а потом все расскажу. Ты пока сбегай за остальными, ладно?

Я позвал ребят, и мы просидели у Максима до самого вечера. Тогда-то я и услышал от него историю, которая будет рассказана в этой книжке. Но сначала мне надо чуточку отступить назад. Я просто плохой рассказчик. Потому что начинать рассказ по-настоящему надо было сразу с того дня, как в нашем городке появился толстый мальчишка. Тот самый — Топочка.

МАКСИМ И ЕГО ВРАГИ

Это было так. Однажды утром мы шли на реку. Когда подошли к дому тетки Тимофеихи, все сразу замолчали. Пропадает всякая охота разговаривать, когда видишь такой дом. Он очень старый и весь какой-то облезлый. Окна даже днем всегда закрыты ставнями да еще поверх заколочены досками накрест. На досках и на ставнях даже наросли кое-где зеленые ломтики плесени. Пахнет нежилым.

Но как всегда — только мы поравнялись с калиткой, она вдруг отворилась. Но высунулась из нее не тетка. Высунулась противная толстая рожа незнакомого мальчишки. Мы его тогда в первый раз увидели. Мы остановились, глядя на него. А он глядел на нас, Максим шагнул к нему.

— Здорово, — сказал Максим. — Тебя как звать?

Мальчишка не ответил.

— Чего молчишь? — спросил Максим.

— Кш-ш… — прошипел толстомордый и захлопнул калитку.

Капитан сунул в карманы кулаки — я сам видел: аж кожа побелела на косточках, — спокойно сказал:

— Пошли, ребята.

А на обратном пути мы увидели удивительную вещь. Над высоким забором тетки Тимофеихи взлетел сверкающий мыльный пузырь, огромный, как настоящий воздушный шар.