Макс Фрай

—Вам бы я и не предложил. Добром это вряд ли кончится. В отличие от Короля Мёнина, вы чересчур впечатлительны. В точности как Чьйольве... А вы, похоже, разочарованы? Думали, потяну вас туда силой?

—Наверное, — смущенно согласился я. — Добровольно ни за что не пошел бы. Даже не припомню, когда мне было так страшно. Но любопытство-то никуда не делось. А тут такой шанс.

—Некоторые шансы лучше упускать, — сказал Магистр Шаванахола. — Для того, чтобы не лишиться всех остальных.

—Оно так, — согласился я.

Мы немного помолчали. Я курил, Магистр Шаванахола выдувал мыльные пузыри. Дверь приоткрылась, кабинет стремительно пересекло что-то невнятное — не то наспех состряпанное наваждение, не то тень, потерявшая в наших бескрайних коридорах своего владельца, не то чужое сновидение, случайно зашедшее не по адресу. Или один из библиотечных призраков решил прогуляться по дому? «Это он, конечно, зря, — думал я. — Дождался бы сперва, пока гости уйдут».

Неопознанное мистическое явление поставило на стол вполне материальный кувшин с камрой и шепотом, похожим на свист ветра, осведомилось, не требуется ли чего-то еще. Вот что значит слуга, прошедший обучение в замке Рулх. То-то я до сих пор ни одного из них в лицо не знаю. А думал, все дело в моей невнимательности к людям.

—Даже не знаю, можете ли вы на меня рассчитывать, — сказал я Шаванахоле. — С одной стороны, у меня от историй о ваших Мирах Мертвого Морока который день волосы дыбом. Думать ни о чем другом толком не могу. С другой, совсем не факт, что я так уж искренне хочу их уничтожить. В каком-то смысле, я для вас даже худший помощник, чем Король Мёнин. Он просто остался равнодушен, а я... Понимаете, по натуре я совсем не разрушитель. А ровно наоборот. Я даже воскресших мертвецов никогда не хотел убивать, хотя прекрасно видел, что немедленно пресечь их страдания — лучшее, что можно сделать. И убивал, конечно, потому что так надо. Но хотел-то при этом совсем другого. Например, окончательно их оживить. Да чтобы стали не просто живые, а лучше, чем были прежде. И чтобы мне понравилось, как получилось, это обязательно. Понимаете?

—Конечно, понимаю.

—Останавливало только то, что я этого не умею. К тому же, сведущие люди сто раз мне говорили, что такое совершенно невозможно. И меня это, честно говоря, страшно бесит. Как так — невозможно? Когда я, такой прекрасный, черт побери, знаю, как лучше, и хочу, чтобы было по-моему.

—И снова понимаю вас, как никто, — улыбнулся Магистр Шаванахола.

—Да уж догадываюсь, — вздохнул я. — Кому-то другому, пожалуй, и объяснять бы все это не взялся. Так вот, я имею все основания опасаться, что с вашими Мирами Мертвого Морока может получиться так же. То есть, теоретически, я согласен, что их надо уничтожить. Но в глубине души хочу, чтобы они окончательно ожили и расцвели. Прекрасные, совершенные пространства, порожденные текстом, где все живут долго и счастливо, много едят, в меру пьют, ведут предусмотренные сюжетом задушевные разговоры, любят друг друга, согласно авторской воле и даже вопреки ей, — ну, все, как мне нравится... Вы представляете, чем это грозит? С учетом того, что я очень неопытен, а о своих возможностях не знаю вообще ничего. Кроме того, что, теоретически, они почти безграничны. И большую часть времени не ведаю, что творю. В каких монстров могут превратиться эти ваши бледные тени, по моей милости. В каких румяных, довольных собой, чрезвычайно живучих монстров. И вовсе не факт, что подлинной жизни в них будет больше, чем в нынешних. Если бы я был уверен, что оживлю их по-настоящему, то не стал бы вам все это говорить, а сделал бы по-своему, и точка.

—Тогда, может быть, все-таки устроить вам экскурсию? — нахмурился Шаванахола. — Очень не хотелось бы рисковать вашим рассудком, но...

—Ни в коем случае. Никаких экскурсий, даже если передумаю и сам попрошусь. И не в моем драгоценном рассудке дело. А просто — вдруг мне там кто-то понравится? Покажется симпатичным. Причем не обязательно человек. Дом на горизонте, цветущий куст, да хоть форма облаков. Вот это будет катастрофа. Уж тогда я непременно захочу оживить увиденное, и меня будет проще убить, чем переубедить.

—А сейчас? — осторожно спросил Шаванахола.

—А сейчас я просто не знаю. Теоретически, есть шанс, что сумею себя уговорить. Или еще что-нибудь придумаю.

—Но что тут можно придумать? — изумился он.

—Да все что угодно, — легкомысленно отмахнулся я. — Никогда заранее не знаешь, что придет в голову через пять минут.

Магистр Шаванахола глядел на меня с тревогой, любопытством и недоверием. И это, черт побери, было приятно. Хотя, по идее, вовсе не о том мне сейчас следовало беспокоиться, кто как на меня глядит.

—Дайте мне время, — сказал я. — Если придумаю что-нибудь путное, вы первый об этом узнаете. А если не придумаю, постараюсь разобраться со своими желаниями. Самовнушение, говорят, великая вещь. Ну вот и попробую. Лучше поздно, чем никогда.

—На большее я и не рассчитывал, — кивнул Шаванахола. — В таком деле твердых обещаний быть не может. Тогда до встречи?