Махабхарата

Так думала думу, и стало ей видно,

Что месячные наступили. И стыдно

Ей было, повинной и чистой, и внове:

Пошли у нее до замужества крови!

Взглянула — и Солнца увидела прелесть:

Так ярко лучи поутру разгорелись.

И было дано ей чудесное зренье,

И бога увидела в жарком горенье:

Серьгами украшен Властитель Рассвета,

А тело в сверкающий панцирь одето!

Тогда, любопытством объята, решила

Узнать, какова заклинания сила.

Глаза, уши, губы и ноздри водою

Смочила и древнею речью святою

Создателю Дня появиться велела.

И Солнце коснулось земного предела,

И бог снизошел, покорясь ее власти,

Слегка улыбаясь, в венце и запястье,

Могучий, высокий, медвяного цвета

И все озаряющий стороны света.

Он с помощью йоги тогда раздвоился:

На небе взошел и пред Кунти явился.

Он нежно сказал: "Ради силы заклятья

Твои приказанья готов исполнять я.

Я все для тебя сотворю, о царица,

Обязан я воле твоей подчиниться".

А Кунти: "Мое любопытство виною

Тому, что тебя позвала. Надо мною

Ты смилуйся, бог, и на небо вернись ты!"

"Уйду, как велишь ты, — ответил Лучистый,-

Но, бога призвав, ты не вправе без дела

Его отсылать... О, скажи, ты хотела

(Не высказана, мне известна причина)

От Солнца родить несравненного сына,

Чтоб мощью отважной сравнялся с богами,

Чтоб панцирем был наделен и серьгами.

Поэтому мне ты отдайся, невинна,

И, тонкая в стане, получишь ты сына.

А если отвергнешь со мною сближенье,-

Я все, что живет, обреку на сожженье,

Навеки тебя прокляну, о царевна,

И, прокляты, будут наказаны гневно

И брахман, тебе даровавший заклятье.

И царь, твой отец, потерявший понятье.

Я дал тебе чудное зренье. Смотри же

На сонмы богов, что все ближе и ближе:

Смеясь надо мною, в небесном чертоге

Сидят, возглавляемы Индрою, боги!"

И тридцать богов своим зреньем чудесным

Увидела Кунти на своде небесном,

И юная дева смутилась немного,

Трепещущая, попросила у бога:

"Умчись на своей колеснице далече!

Как девушке слушать подобные речи!

Нет, в сговор с тобой не вступлю я опасный,

Над телом моим лишь родители властны.

Коль женщина тело отдаст, то и душу

Погубит. О нет, я закон не нарушу!

По глупости детской, чтоб силу заклятья

Проверить, тебя захотела позвать я.

Подумав, ко мне прояви благосклонность,

Прости, о Лучистый, мою несмышленость".

"Тебя неразумным ребенком считая,

Я мягок с тобой. А была бы другая,-

Ей Сурья сказал, — поступил бы иначе...

Отдайся мне, робкая, в полдень горячий,

Отказом своим нанесешь ты мне рану,-

Для сонма богов я посмешищем стану.

О, будь же возлюбленной Солнца, и сына

Родишь ты — подобного мне исполина!"

Царевна, храня в целомудрии тело,

Создателя Дня убедить не сумела.

Подумала, робко потупивши очи:

"О, как отказать Победителю Ночи?

Погибнут, не зная вины за собою,

Отец мой и брахман, великий судьбою.

Теперь-то понятна мне сила заклятий:

Нельзя несмышленому даже дитяти

Приблизиться к этой сжигающей силе,

И вот — меня за руку крепко схватили.

Как быть мне? Хотя и страшусь я проклятья,-

Себя самое разве смею отдать я?"

Царевна, поняв, что она виновата,

Краснея, стыдом и испугом объята,

Сказала: "О бог, мои речи не лживы,

И мать и отец мой пока еще живы,

И живы все родичи, сестры и братья,-

При них целомудрие вправе ль попрать я?

Весь род запятнаю, себя отдавая,

Пойдет о родных моих слава дурная.

Тебе не дана я родителем в жены,

Но если считаешь, на небе рожденный,

Что мы не нарушим закон, то согласна

Исполнить я то, чего жаждешь ты страстно.

Но девственной все же остаться должна я,-

Да минет родителей слава дурная!"

Бог солнца: "О ты, чье сложенье прекрасно!

Родным и родителям ты не подвластна.

Ведь корень "дивить" слышен в слове "девица",

И люди тебе будут, дева, дивиться!

Люблю я людей — так могу ли, влюбленный,

С тобою нарушить людские законы?

Закон для мужчин и для женщин — свобода,

Неволи не терпит людская природа.

Уродством зовется отсутствие воли,

Так будь же свободна, без страха и боли

Отдайся мне, — девственной станешь ты снова

И сына родишь ради блага земного".

Царевна — в ответ: "Если сына до брака

Рожу от тебя, Победителя Мрака,

Да будет он, мощью, отвагой обильный,

С серьгами и панцирем, великосильный".

А бог: "Будут серьги и панцирь отборный

Из амриты созданные животворной".

Она: "Если дашь, о Светило Вселенной,

Из амриты серьги и панцирь бесценный,

Величьем и силой возвысишь ты сына,-

То слиться согласна с тобой воедино".

"Мне Адити-мать подарила когда-то

Те серьги и панцирь, что крепче булата,-

Ответствовал Сурья. — Заботясь о сыне,

Их сыну отдам я, о робкая, ныне".

"Согласна, — сказала она, — если слово

Исполнишь, и сына рожу я такого".

Приблизился к ней Враждовавший с Ночами,

Казалось, проник в ее тело лучами.

Взволнована жарким блистаньем до дрожи,

Упала она без сознанья на ложе.

А Сурья: "Родишь несравненного сына,

Обильного мощью, — и будешь невинна,

А я ухожу". Восходящему Ало:

"Да будет по-твоему", — Кунти сказала.

Утратив сознание, с богом слияния,

Упала, как будто под ветром лиана.

Сверкающий бог, Озаривший Дороги,

Вошел в ее тело при помощи йоги.

С пылающим богом она сочеталась,

Но девственной, чистой при этом осталась.

Возничий и его жена находят корзину с ребенком

Десятой луны началась половина,