Майор из Варшавы

Ожидание на солнышке затягивалось, и Малевич начал время от времени нетерпеливо поглядывать в конец дороги. Наконец издалека долетел характерный перестук копыт, и на дальнем увале появился всадник. Как только он спустился к дороге, Малевич вскочил и дважды сделал отмашку правой рукой. Всадник остановился, высоко поднял левую руку и очертил в воздухе плавный круг. Малевич подхватил «драгунку» и трусцой побежал по косогору навстречу.

Меланюк, а именно его ждал здесь Малевич, был весьма озабочен. Торопливо поздоровавшись, он отъехал поближе к зарослям и, не слезая с седла, подал Малевичу небольшой мешок, перевязанный поперек бечевкой.

— Ось, товаришу комиссар, тут бельишко, харчи, та инше…

Принимая мешок, Малевич молча кивнул. Однако странное перечисление привезенного выдавало беспокойство товарища.

— Да ты, никак, торопишься? — Малевич снизу посмотрел на Меланюка. — Или случилось что?

— Вам, товаришу комиссар, теж поспишаты треба…

Меланюк потянул повод, и гнедой жеребец, храпя и перебирая ногами, сдал крупом в кусты.

— Тогда дело, — Малевич вскинул мешок на плечо и, словно опасаясь, что Петро не даст ему договорить, взялся рукой за кожаное крыло седла. — Как со связью?

— Тричи вже посылав. Якщо дийшло, то, може, щось й буде…

— Ясно. — Тревога Меланюка передалась Малевичу, заставив его говорить коротко и по делу: — А мне куда?

— У тому списку, що я дав вам, такий Панасюк е…

— Это Бирюк который? — уточнил Малевич.

— Он самий… Не пойму только, чего его Бирюком кличут.

— Я его хату видел, живет на отшибе, вот и Бирюк… Так что?

— А то що выявилося, хлопци до нього ходять наши, а солтис выследив и донес, паскуда. — Петро сердито осадил никак не стоявшего на месте жеребца и наклонился к Малевичу. — Тепер полицаи засидку робыты збираються. Вы скочьте до нього, попередьте, а мени вертатысь треба. Зараз по всий гмини облавы почнуться…

— По всей округе? — удивился Малевич. — А это с какого дива?

— В Голобове на вулыци коменданта подстрелили. Полицаи двох полякив схопылы, а поки инших шукалы, хтось на постерунок напав. Полицаи на лисовикив валять, а немцы зли, кажуть, щоб з лису ген усих повыловлювалы…

— Ну, то мы еще посмотрим, кто кого повылавливает! — Малевич сердито выругался и протянул руку Петру. — Бывай, друже, сейчас сразу до Бирюка побегу.

— Нехай щастыть вам, товаришу комиссар! — Петро энергично пожал руку Малевича. — Зустринемось як обычно, а зараз, выбачте. Я поскакав…

Гнедой жеребец взял с места галопом, и, пока все уменьшавшаяся фигура всадника не исчезла за дальним увалом, Малевич смотрел вслед и улыбался. Потом подкинул мешок поудобнее, сделал шаг назад, и его серая маринарка как бы растаяла в зарослях…

Теперь, когда встревоженный Меланюк ускакал в свой «постерунок», у Малевича, шагавшего лесом, было время поразмыслить над сказанным. Сама предстоящая облава мало его беспокоила. Он хорошо представлял, что нужно сделать, чтобы отыскать людей, прятавшихся по лесам. Вряд ли полиция и немцы соберут достаточно сил, чтобы прочесать всю округу. Но перейти на другое место было необходимо, перед этим, конечно, захватив Бирюка…

Вообще-то поиск людей шел у Малевича трудно. До сих пор ему так и не удавалось напасть хоть на какой-то след. То ли списки, переданные Меланюком, составлялись «наобум лазаря», то ли все подозреваемые хорошо спрятались, если не ушли куда дальше. А может, и вид Малевича, державшегося слишком уверенно, не внушал доверия.

Поэтому сообщение о слежке за Бирюком, признаться, даже несколько ободрило Малевича. Теперь-то он мог без опасений говорить с человеком и, если повезет взять с собой не только его, но и тех, за кем так следил уж больно ретивый солтыс…

До своего шалаша Малевич добрался минут за двадцать. Быстро собрав немудрящий скарб, он напоследок окинул взглядом временное пристанище и закинул за спину мешок с харчами. Потом деловито подтянул ремень винтовки и, по-охотничьи перекинув «драгунку» сволом вниз, пошел неслышно-широким шагом, держась строго поперек тени деревьев…

* * *

Укрывшись в молодом дубнячке, Малевич почти час присматривался к невзрачной хатке, отмежевавшейся от плохо обработанного поля жердяной оградой. Не заметив ничего подозрительного, он выбрался из укрытия и, на всякий случай держась ближе к опушке, подошел к хутору.

Дальше, за безымянным болотистым ручейком, поля расширялись, и там потемневшими шапками грудились соломенные крыши другого хутора. Людей ни в поле, ни возле хат не было, и только над дальней крышей растекающейся синеватой струйкой вился дымок.

Убедившись, что никакая опасность ему не угрожает, Малевич поднял попавшуюся под руку палку и громко постучал ею по врытому в землю столбику. Потом, нагнувшись, той же палкой принялся старательно счищать налипшую на постолы грязь.

Расчет оказался верным. Некрашеная дверь хаты скрипнула, и на «ганок» вышел мужик в галычанском киптарике[17]. Не спуская с Малевича настороженного взгляда, он неторопливо сошел со ступенек и приблизился к ограде.