Майнеры

– Ты сказал – собирала? – Саша посмотрела на него. Денис стоял на входе в зал, наблюдая за ее фигурой, он поверить не мог, что девушка, к которой он неравнодушен, стоит в метре – у него дома. И, самое главное, кроме них, дома никого нет.

Денис смутился.

– Собирала? Да… В смысле, и собирала, и будет собирать, когда опять поедет.

– Вы с теткой живете? – покосилась она. «Любые тетки должны жить отдельно от семьи», – подумала она. Но, глядя на всю открывшуюся красоту, которую, по словам Дениса, наводила именно тетка, ее присутствие было оправданно хотя бы с точки зрения эстетики. Не то что присутствие ее отчима, жизнь которого ничем нельзя было оправдать. Будь ее воля, она бы его убила, чтобы не слышать пьяный рев, лязг пружин на старом диване за стенкой, где он спал с матерью, звонкие пощечины, всхлипывания и еле слышные просьбы – «потише, она же услышит». На что он отвечал сиплым, пропитым голосом: «Пусть слышит, не маленькая».

– Получается, с ней, – сказал Денис после секундного замешательства. До него только сейчас дошло, что Саша ничего о нем не знает – не знает, что он давным-давно лишился родителей, что тетка его скоропостижно умерла неделю назад и сам он остался сиротой, потому как никаких других родственников, о которых было бы ему известно, не существовало.

– А родители? Они где? На работе?

– Да, на работе.

– Наверное, скоро придут, – спохватилась она. – Сегодня же воскресенье, какая работа.

– Нет, на вахте, только утром в среду будут. Нефтяники.

– Нефтяники. – Она словно попробовала это слово на вкус. Слово пахло деньгами.

Денис прошел в большой светлый зал, открыл шампанское, взял из серванта два вытянутых хрустальных бокала.

– Раз купили, давай попробуем! – сказал он, откупоривая бутылку.

– Конечно! Я все жду, пока ты разольешь. – Она подошла к нему почти вплотную, наблюдая, как шипящая жидкость наполняет бокалы.

Он чувствовал ее взволнованное дыхание.

– Сколько книг, – сказала Саша. Почти всю стену сверху донизу занимали толстые тома. Она попыталась найти знакомое название или автора, но взгляд скользил по неизвестным фамилиям и заголовкам. – Правда, я тут ничего не понимаю.

– Это тетка, она профессор – библиотека в основном ее.

– Обычно дома хранят Пушкина, Лермонтова, Толстого…

– У нее слегка необычные вкусы в этом плане, – засмеялся он, поднимая бокал.

Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно сказали:

– Ну, за нас! – и рассмеялись.

– Де Гроот, – прочитала она, повернув голову набок. Прядь светлых волос соскользнула со лба, Денис невольно засмотрелся на ее профиль. – Термодинамика необратимых процессов… Неужели ты это читаешь?

– Соотношения взаимности Онзагера, – пробормотал он так, что Саша ничего не поняла. – Ой… нет, конечно, это тетка читает, зачем мне это?

Через минуту он снова наполнил бокалы, потом еще раз. Они смеялись, дурачились, говорили какую-то чепуху. Если между ними и был лед, он растаял, как тает по весне в лучах теплого солнца, но… что-то все равно осталось, наледь, скрытая внешней веселостью, никому не видная, но оттого не менее холодная. Да и вообще, в таком возрасте какие могут быть секреты, когда они двое – друг перед другом как на ладони.

Денис чувствовал, как кружится его голова – то ли от счастья, то ли от выпитого, а может, от всего вместе. Еще неделю назад он представить себе не мог, что Саша Савельева придет на футбольный матч, в котором он сыграет против заклятых врагов из одиннадцатого «А», а потом она окажется у него дома, где они будут пить шампанское и, вполне возможно, этим не ограничится… Но так далеко он не заглядывал, опасаясь спугнуть удачу.

– Я всегда считала тебя… как бы это сказать, не слишком умным, мягко говоря… А ты, оказывается, совсем не такой. Вот уж открытие! – Денис сидел на диване, и она присела рядом, взяв его за руку.

– Да такой я, – Денис натянуто засмеялся. – Не смотри на всю эту чепуху, я не ботан, еще не хватало! – он содрогнулся от мысли, что Саша раскусит его. – Я так же, как и ты, до смерти устал от школы и хочу, чтобы все уже наконец закончилось.

– А что ты будешь делать потом? Поступать?

– Поступать? Куда мне, – ответил он, щурясь, словно не мог разглядеть тот вуз, который возьмет столь бездарного абитуриента.

– На платное, – сказала она. – Или лучше в армию?

– У меня плоскостопие, ихтиоз головного мозга и еще куча диагнозов. В армию таких не берут, если и берут, в стройбат.

– Если тетя профессор, у тебя не должно быть проблем с поступлением, наверняка в Губкина пойдешь, куда же еще. – Саша придвинулась еще ближе. Теперь их ноги касались друг друга, он чувствовал ее трепещущее тепло. Одной рукой он обнял ее за талию и притянул к себе. Она не сопротивлялась.

– Губкина, – сказал он тихим голосом. – Я мечтаю об этих губках… а на Губкина мне наплевать. – Он поцеловал ее, сначала медленно, неуверенно, ожидая, что она вот-вот отстранится, закричит, убежит. Но ничего такого не произошло. Наоборот, Саша потянулась за его губами, и они поняли, зачем она пришла сюда на самом деле.