Майнеры

Что же делать? Его семье и ему самому угрожает опасность. Его друга и компаньона отправили неизвестно куда, и там, прямо сейчас, жестоко избивают, а девушка этого друга, ставшая жертвой собственной молодости, находится в психбольнице: ей тоже нужна помощь – видимо, отчиму и матери на нее наплевать.

Ларин вздохнул. Несмотря на то что он находился на кладбище, здесь ощущалось какое-то особенное спокойствие, умиротворение, словно огромный город со всеми его проблемами, гонкой, борьбой за жизнь и место под солнцем не находился всего в паре сотен метров.

Он набрал Виктора. Глядя, как жужжит полосатый шмель над малиновой головкой клевера, Ларин подумал, что у него нет никаких обязательств, кроме как сделать жизнь своей семьи более сносной. И если уж придется пойти на крайние меры, пускай даже вразрез с совестью, он сделает это, не задумываясь.

– Слушаю, Дима, добрый день! С хорошими новостями или так чего? Как Ева, Света? Заезжайте к нам…

Дмитрий прервал его на полуслове.

– Витя. Стой. Мне нужна твоя небольшая помощь.

Виктор осекся. Уловил в голосе Ларина озабоченность.

– Что-то стряслось? Говори.

– Ничего особенного, но… в общем, мне нужна информация по счетам одного парня. Папаша ученика, помнишь, мы говорили о нем. Я понимаю, что это не совсем…

Виктор молчал. Разумеется, это было «не совсем». Конфиденциальная информация о движении по счетам той или иной фирмы или гражданина и ее выдача третьим лицам могла стать поводом и для отставки, и для уголовного преследования. Особенно в его положении, когда на кону доклад президенту. Однако именно благодаря брату он поднялся на такую высоту. И потом… тот принял его предложение: можно сказать, он уже член команды, официально… так что всегда можно будет оправдать свой поступок.

Ларин ждал, он слышал, как стрекочет вентилятор на рабочем столе Виктора, и будто видел фотографию улыбающейся Марго на его столе, заваленном отчетами.

– Наше соглашение в силе? – наконец откликнулся Виктор. – Ты не передумал?

– Нет. Я не буду ходить в офис каждый день, насчет остального – согласен.

– Тогда с тебя тезисы для доклада. Когда нужна информация?

– Сейчас.

– Что?!

– Да, сейчас.

– Хм. Явно что-то стряслось. Не расскажешь?

– Нет, ничего такого, о чем ты мог бы пожалеть.

Виктор хмыкнул. Что Ларин собрался делать с этими данными? Шантажировать Успенского? Вряд ли. Впрочем…

Он открыл базу данных, набрал фамилию «Успенский К. А.», город «Москва», компания «ЧудоМяско» – ворох отчетов побежал по экрану. Недвижимость, счета, переводы, офшоры, тайные транзакции – всё здесь было как на ладони и представляло бесценную, с точки зрения любого шантажиста, информацию.

– Куда отправить?

– Давай в мессенджер, так быстрее.

– Хорошо. Отправляю. – Виктор сжал все отчеты, поставил пароль, после чего нажал кнопку «Отправить».

Телефон Ларина пискнул.

– Есть, получил. Спасибо.

– С сегодняшнего утра ты официально на должности старшего аналитика, поэтому имеешь доступ к этой информации.

– Все понятно, – отозвался Дмитрий, вслушиваясь в шум деревьев над головой. Даже сквозь эту прозрачную, теплую тишину, весеннее цветение и лесные шорохи до него долетал обезумевший крик Дениса, и Ларин не мог отделаться от него, как ни старался. – Спасибо тебе.

– Спасибо к отчету не приложишь, помни об этом. Мне сейчас очень не хватает твоего профессионального чутья, которое ты совсем недавно продемонстрировал. Поверь, это не шутки.

– Разумеется, – сказал Дмитрий и повесил трубку, оставив Виктора в легком недоумении. Обычно вежливый и тихий Ларин в последнее время сильно изменился. Или Виктору так просто казалось? Может быть, дело в рождении дочери и ее болезни? Кто его знает… У него самого не было и не могло быть детей, он не мог на своем опыте сказать, меняется ли характер человека при рождении ребенка и на что готов пойти отец девочки, которой требуется дорогостоящее лечение, Виктор понятия не имел. Ему казалось, что сам бы он, конечно, отдал бы все, попади в такую ситуацию. Но легко быть героем со стороны. Легко смотреть шоу в телевизоре, а не участвовать в нем. Впрочем, что касается профессиональных качеств, Виктор был уверен: брат не подведет и не подставит. Что будет дальше – кто знает? Севостьянов тоже думал прожить долго, старался, вон, поди, откладывал на старость в теплых странах… и что?

Ларин просидел на могильной плите минут десять, не двигаясь и почти не дыша. Прорвавшиеся сквозь густые ветви деревьев лучи солнца приятно согревали лицо и плечи, он даже слегка задремал, уставший от ночных приключений. Нужно было встать, вернуться в школу и забетонировать пол подвала. Пока не поздно. Вечером нагрянут орлы Успенского, кто это будет – неизвестно, тем более стоило перестраховаться.