Майлз Бридон

— Видите ли, особенно делать было нечего. Летеби не мог меня увидеть, или увидел бы, если бы ему вздумалось всматриваться, но место там, как вам известно, определенно тенистое. Так вот, когда он начал спускаться, я потерял его из виду и продолжить наблюдение мог только, если бы двинулся по берегу на север, пока не заглянул бы, так сказать, за угол острова, что было не очень просто, поскольку мне пришлось бы пройти приличное расстояние по открытой местности и Летеби почти наверняка меня бы заметил. А если бы он меня заметил, то скорее всего оставил бы свои истинные намерения и принялся делать вид, что собирает ракушки или что-нибудь в этом роде. Поэтому я решил: пусть он себе занимается, чем хочет, а я тем временем, пока уверен, что он занят, осмотрюсь на острове. Мистер и миссис Бридон, вероятно, уже сообщили вам, миссис Уочоуп, я страдаю неисцелимым пороком любознательности.

— В самом деле, — подтвердила Анджела. — Дайте ему нюхнуть запаха преступления, так он наверняка возьмет ложный след и пройдет много миль по пересеченной местности. Ну и как, с толком осмотрелись, мистер Палтни? Или вы всерьез думали, что Майлз что-то пропустил?

— Разумеется, нет, миссис Бридон, я понимал, что соревноваться с мистером Бридоном, с моей стороны, заносчиво. Но кое-что он просто не мог увидеть, поскольку на тот момент этого кое-чего еще не было. Я имею в виду машину — автомобиль Летеби. Не знаю, памятно ли вам, но мы познакомились, когда несчастный Моттрам умер при столь избыточно запутанных обстоятельствах. Я тогда как следует пошарил под сиденьями автомобиля и нашел довольно интересный набор сэндвичей и десятифунтовых банкнот. Конечно, пытаться повторить успех, и особенно повторить его точно в том же виде, всегда ошибка. Но человеческий разум, видимо, обладает природной склонностью к рутине. Словом, когда я дошел до конца подъездной аллеи, так и не разработав точного плана действий, то вдруг понял, что уже роюсь под подушками в машине Летеби. Я был вознагражден почти сразу же. Сиденья, как я понимаю, специально сделаны так, чтобы под ними можно было что-то разместить, не создавая кавардак. И я нашел там то, что вы видели несколько минут назад — костюм шофера полностью, а также вот эту маску, которую, пожалуй, можно считать еще страшнее того облика, коим одарила меня природа.

— Так вы их стащили? — поинтересовалась Анджела. — Должна сказать, вы довольно смело обращаетесь с чужим имуществом. Миссис Уочоуп, напомните, я потом расскажу вам про виски.

— Видите ли, я понимал, что сейчас этот реквизит мистеру Летеби ни к чему. Трудно найти предлог вырядиться шофером, после того как вы старательно всем объяснили, что никакого шофера на острове нет. По той же причине его преподобие вряд ли станет проверять, на месте ли маскарадный костюм. А даже если обнаружит пропажу, едва ли станет о ней заявлять, поскольку это повлечет за собой определенно неудобные для него объяснения. Ну, считайте, что я пал жертвой своего недозрелого чувства юмора. Но вы просто обязаны проявить снисходительность к школьному учителю в отпуске. Однако я подумал, что вас, Бридон, это заинтересует, ну, как своего рода вещдок под буквой А, который может поспособствовать решению вашей маленькой задачки.

— Скорее все-таки под буквой Я. И тем не менее признаю — это любопытно. И готов добавить, что, по моему мнению, ваш вещдок очень даже может пригодиться… Скажи, Анджела, увидев сейчас в дверях Палтни, ты на кого подумала? Я имею в виду не логические выводы, по здравом размышлении, а первую, инстинктивную реакцию? Ты решила, что это все-таки шофер? Или переодетый Летеби? Или что?

— О-о, дай подумать… Вроде бы крошечный участок мозга послал сигнал, что это может быть переодетый Летеби. Но самое первое ощущение, так как я жуткая трусиха, было, что это переодетый Хендерсон, который явился действовать всем на нервы. Ты такого ответа ждал?

— Именно. А теперь поставь себя на место Вернона Летеби и представь, что ты вдруг столкнулась лицом к лицу с несуществующим шофером. Ты знаешь, что его не существует, и у тебя не может появиться искушения перепутать его с Верноном Летеби. Неужели первым делом ты не скажешь себе: «Эге, а вот и Хендерсон вернулся!»?

— Однако какие же вы, сыщики, циничные люди! — воскликнула миссис Уочоуп. — Это то, что у вас называется третьей степенью устрашения, да? Подсовываете моему несчастному племяннику человека с внешностью погибшего компаньона и, если он грохнется на колени, кричите: «Хватайте убийцу!»