Читаем Майло Тэлон полностью

Когда поезд подошел к моей станции, я увидел сидящего на скамейке Джона Топпа. Мой револьвер опять был в кобуре, а чемодан - в левой руке. Топп смотрел в другую сторону, и я не представлял, заметил он меня или нет. Перейдя улицу к отелю, я поднялся в свой номер и поставил чемодан на пол.

Ответы на некоторые вопросы могли находиться здесь, но я в этом сомневался. Тем не менее существовала возможность, и нельзя было ее упускать.

Взглянув на крышу противоположного дома, я удостоверился, что оттуда не просматривается комната, за исключением угла, где стоял умывальник. Подперев стулом дверную ручку, я открыл большой чемодан и вынул из него маленький.

Он был туго перетянут двумя кожаными ремнями и заперт. Некоторое время я просто стоял и смотрел на него.

Портис полагал, что Магоффинов убили, а это был их чемодан. Они нарочно не востребовали этот багаж, храня квитанцию и оставив его в месте, которое считали безопасным.

Отыскал ли его Пьер Ван Шендель? Непохоже, чтобы этот чемодан открывали. Другой чемодан не содержал ничего интересного, иначе они упомянули бы об этом в отчете.

Сняв пиджак, повесил его на спинку стула и, вынув кольт из кобуры, положил его на кровать поближе к себе.

Портис писал, что Магоффинов убили, поэтому мое дело перестало быть просто делом о розыске девушки. Для меня это вполне могло быть вопросом жизни и смерти, но это было привычным, потому что я прожил половину своей жизни, рискуя ею. Меня беспокоила девушка, где бы они ни находилась.

Расстегнув ремни, я взломал замок. Открыв чемодан, я обнаружил на одной стороне аккуратно сложенный мужской костюм из отличной ткани и почти новый. Три рубашки, нижнее белье и носки, пара запасных воротничков, подтяжки и всякие мелочи. Закрытый костюмом пакет с письмами, записная книжка и конверт с фотографиями.

Под подкладкой чемодана, которая была тщательно зашита, я обнаружил картину, по размеру почти такую же большую, как сам чемодан. Это был пустынный пейзаж с волнистыми холмами в сезон цветения цветов. Передний план был морем голубого, на заднем плане, вдалеке, рыжело ярко-оранжевое пятно.

Картина была довольно хорошей, с замечательно выписанными деталями, и я смотрел на нее не отрываясь, со смутным, загадочным чувством чего-то знакомого.

Именно в этот момент в дверь постучали.

Глава седьмая

Один быстрый шаг, оружие - в руку, и я был перед дверью. Секунду я помедлил, прислушиваясь. Стены в отеле были тонкими и не представляли преграды для пули.

- Да? - тихо спросил я.

- Я должна вас видеть! Сейчас же! - Это была Молли Флетчер. Но как хорошо, в конце концов, я знал Молли? Я кинул взгляд на открытый чемодан. Собрать его времени не оставалось.

Левой рукой я убрал стул из-под ручки и отворил дверь.

- Ладно, входите.

Она вошла, поколебалась и нервно оглянулась через плечо. Молодые леди, которые хотят сохранить репутацию не заходят в номера мужчин.

- Мистер Тэлон, я...

- Зовите меня Майло.

- Майло, в ресторан заходил человек... старик. Он меня испугал.

Бегготт? Я описал его.

- Нет, этот был незнакомый. Я его никогда не видела. Ну... мне кажется, что не видела. Он... он все время смотрел на меня.

- Вы очень симпатичная девушка.

- Он не так смотрел. Я знаю, как смотрят мужчины, когда думают, что я симпатичная, и знаю, как они смотрят, когда... когда... ну, думают про другие вещи. Этот смотрел не так. Потом стал задавать вопросы.

- Вопросы?

- О, это звучало как обычный разговор. Он сказал, что удивлен, что видит такую хорошенькую девушку в таком городе. Я ничего не ответила, тогда он спросил, давно ли я здесь. Я сказала, что недавно, и держалась подальше от его столика, пока мне не пришлось подать ему еду. Он все время задавал вопросы, и я испугалась. Он... он, кажется, хотел узнать про меня, про моих знакомых, сколько времени здесь живу, как получила работу. Наконец я сказала, что занята, что у меня много дел на кухне, а потом... мне не надо было этого делать, но он напугал меня, и я...

- Что вы сделали?

- Я сказала, что если у него есть вопросы, пусть спрашивает вас.

- Меня?

- Ну, я испугалась. Вы поймете, что я имею в виду, когда увидите его. Это крупный старик, довольно толстый, ну, может быть лучше сказать большой. Я не уверена, что у него один жир.

- Что он ответил?

- Потому-то я и прибежала. Я выскочила с черного хода и поспешила сразу сюда, потому что когда назвала ваше имя, он сразу выпрямился, и у него появилось такое выражение, будто он сейчас выругается. До этого было все прилично, так - вроде бы пустячный разговор. И вдруг мне показалось, что он рассердился. Он сказал: "А при чем здесь Тэлон?" Я не занала, что он имел в виду, и так ему и выложила. Я ему говорю: "Что вы этим хотите сказать? Он просто друг, вот и все. А теперь я занята. У меня нет времени отвечать на личные вопросы, а мистер Тэлон будет рад помочь вам, если сможет."

- Молодец, - произнес я. - А как он на это среагировал?

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное