Майкл Шейн испытывает судьбу

— У тебя по-прежнему удостоверение частного? И ты по-прежнему так нуждаешься в деньгах, что готов продать свою бабушку за пятьдесят долларов?

— У меня по-прежнему мое удостоверение частного, но я повысил цену, не продаю свою бабушку меньше чем за сто долларов.

— Согласен. Послушай, Гарри, это очень важно. У тебя есть бумага и перо?

Шейн вертелся в узкой кабине, но вытащил из кармана клочок бумаги и пристроил на полку перед собой.

— Валяй, — сказал Гарри. — Я тебя слушаю.

— Вот, записывай. Сегодня вечером в районе одиннадцати часов ты взял такси возле Димен-стрит, почти на углу Чарльз-стрит. Ты проехал около пятисот метров, потом неожиданно вспомнил, что забыл что-то очень важное, и сказал шоферу, чтобы он тебя высадил… Ты понял?

— Нет. Но продолжай говорить.

— Ты дал один доллар шоферу, но (внимание, Гарри!) ты оставил в такси пакет, длиной приблизительно двадцать сантиметров, обернутый в бумагу коричневого цвета и завязанный белой бечевкой. На нем ничего не написано. Можно подумать, что это пакет со старыми вещами, но более тяжелый. Ты записал?

— Подожди… Вот, готово. А что там такое, в пакете?

— Пустая бутылка от коньяка, завернутая в махровое полотенце, но не открывай пакет в столе находок, а не то служащий упадет в обморок при виде крови.

— Боже мой! Что это еще за дела такие?

— Бутылкой была убита одна девушка сегодня вечером, — спокойно проговорил Шейн. — И я хочу, чтобы ты немедленно отправился за бутылкой. Это было такси номер сто двадцать шесты. Принеси пакет в свою контору, не открывая его. На бутылке запечатлелись, Гарри, отпечатки пальцев девушки, мои, но также и, надеюсь, убийцы. Мои располагаются внизу, поверх них отпечатки пальцев девушки. Если на бутылке имеются еще другие отпечатки пальцев, сними их… Если их нет, то избавься от этой пустой коньячной емкости, Гарри.

— Эй, там, полегче, Майкл. Каким образом твои отпечатки пальцев попали на бутылку? Если это орудие убийства?

— В свое время у тебя было доверие ко мне и ты не задавал мне лишних вопросов.

— Согласен, — вздохнул Вейгл. — Я отправлюсь за твоим пакетом в стол находок компании такси и постараюсь получить отпечатки пальцев кого-то, кроме твоих и той девушки. И если их не обнаружу, уничтожу бутылку, рискуя при этом угодить в тюрьму. Так?

— Так.

— Кто мне заплатит, если тебя посадят на электрический стул, Майкл?

Шейн засмеялся и повесил трубку. Он вытер мокрый от пота лоб, потом снова открыл справочник, и его палец погулял по столбцу с фамилией Гамильтон. Он нашел сперва какую-то Мари Люсиль на Чарльз-стрит. Набрал номер, и женский голос ответил на пятый звонок.

— Люси Гамильтон?

— Кто это?

— Это друг Марго.

— Я тоже, я тоже могу быть чьим-то другом, — промурлыкала она. — Я совсем голая в своей постели. Хотите посмотреть?

— В другой раз, когда вы будете одеты.

Майкл повесил трубку и снова посмотрел в справочник. Была еще одна Люси Гамильтон, живущая на Порт-Рамперт-стрит.

Он набрал номер и долго ждал, прислушиваясь к монотонным телефонным звонкам. Его терпение было наконец вознаграждено, и сонный голос пробормотал:

— Люси Гамильтон у телефона.

— Я друг Марго Месон.

— Марго Месон?

— Да. Очень неприятно беспокоить в такой час, но мне необходимо немедленно вас увидеть. Это очень важно. Я могу приехать?

— Почему? Ведь уже поздно.

— Весьма огорчен. Надеюсь, полиция еще не приходила к вам?

— Полиция? По какой причине?

— Я буду у вас через десять минут, — ответил Майкл.

Он быстро повесил трубку.

Глава 9

Люси Гамильтон ожидала Шейна на пороге своей квартиры. Он бегло оглядел изысканную, очень женственную, плавных очертаний фигуру и ореховые спокойные глаза.

— Это вы только что звонили мне? — спросила она милым голосом.

— Я, Майкл Шейн…

Он протянул ей руку, и она несколько поколебалась, прежде чем протянуть свою, внимательно рассматривая его рыжую шевелюру и опухшее лицо, потом улыбнулась и пожала руку.

— Вы тот парень, о котором нам говорила Марго. Убеждаюсь, что она права…

— Все зависит от сказанного ею…

— Вы… вы ждете комплимента?

Она провела Майкла в маленькую комфортабельную квартирку-студию. На ней был длинный халат, и ее каштановые волосы завязаны на затылке розовым бантом. Шейн решил, что ей лет двадцать. Она была обезоруживающе естественна.

— Садитесь, — сказала она, указывая на единственное кресло, прежде чем сесть самой на диван. — Я внимательно выслушаю все, что вы хотите сказать… Что-нибудь случилось с Марго?

Шейн предложил ей сигарету, взял сам, закурил. И кончил тем, что неожиданно для себя выпалил:

— У меня есть для вас очень плохая новость. Марго мертва…

— Нет! Нет! Но я… я видела ее сегодня вечером. Это несчастный случай?

— Марго убита, вскоре после вашего ухода. Вы со своей подругой Эвелин последние, кто видел ее в живых…

— Убита? О нет! Не может быть! Но Марго! Она была такой… живой, такой… Ах, это ужасно! Расскажите мне, что произошло? Кто ее убил?