Майкл Льюис

и говорит, что пойдет все оплатит. Возвращается она с тремя чеками. Я спрашиваю: „Это еще

что такое?" Она купила девять костюмов, пятнадцать галстуков и двадцать четыре рубашки с

монограммами и еще кучу этих штучек (тычет пальцем в платочек в нагрудном кармане). Они

меня провели».

Но не совсем. Он нашел способ оставить в дураках тех, кто взялся за его внешний вид.

Большинство его новых костюмов были с жилетками, которые по законам какой-то волшебной

справедливости немедленно после этих его покупок вышли из моды. В любом случае Раньери

никогда по-настоящему не надевал свою новую одежду. «Каждое утро он появлялся с жилеткой

на одном плече, а галстук висел на другом». И не было таких сил, чтобы принудить Раньери

разрушить свой образ человека от сохи, которым он покорял клиентов. Новая одежда играла

роль выгодного контрастного фона для его старого имиджа.

Джефф Кронталь вспоминает, как он обедал в компании Раньери и клиента Salomon Brothers, когда Раньери умудрился залить супом свой новый узкий галстук и рубашку. «Он

расстроился и страшно ругался. Он говорил, что, если б ему оставили привычные широкие

галстуки, рубашка не пострадала бы». Нужно было ехать к клиенту на Аляску, и ему сказали, что

в марте там еще очень холодно и следует взять пальто. Пальто у Раньери, который ходил всегда

только в куртках или пиджаках, не было, так что он дал Лиз Абраме свою кредитку, и она купила

ему в «Brooks Brothers» отличное пальто модели «честерфилд» (двубортное, с потаенными

пуговицами и бархатным воротником) за восемьсот долларов. Раньери и отправился на Аляску, облаченный не только в довольно новый костюм, но и в очень стильное дорогое пальто. Где-то

между 41-м этажом и Аляской он умудрился потерять ботинки. Чтобы не ходить босиком, он в

дьюти-фри купил обувь и явился к клиенту в пальто за восемьсот долларов и ярко-оранжевых

пластиковых сапогах-дутиках с претолстой подошвой. Это было грандиозное представление, может быть лучшее, какое когда-либо давала Уолл-стрит.

Никто не знает, почему два примерно равных человека с одинаковой торговой позицией

могут прийти к тому, что у одного 20 миллионов долларов дохода, а другой эти же 20 миллионов

теряет. Джон Мериуэзер, чемпион игры в покер лжецов, достиг почти совершенства в угадывании

торговых талантов, но даже он порой ошибался. Как-то Джон принял на работу человека, который впадал в панику всякий раз, когда начинал терять деньги. Обнаружив как-то, что он в

очередной раз в заднице, он сломался. «Они меня достанут, они меня достанут», - кричал он не

переставая, пока кто-то не вытолкал его с торгового этажа.

Не всегда удается сразу понять, что человек создан для проигрышей, но талант

угадывается сразу. У Хью Рубина был талант. Единственный из всех, он обладал врожденным

инстинктом торговца. Леви Раньери считал Рубина «самым природно талантливым маклером, какого я когда-либо видел». Другие маклеры полагали, что в этом деле он ближе всего к самому

Раньери. Говорят, как-то «Леви предсказал, что рынок пойдет вверх, и купил облигаций на сто

миллионов долларов, а рынок начал падать. Тогда Леви купил облигаций еще на два миллиарда, и после этого рынок, естественно, начал расти. Когда удалось запустить подъем рынка, Леви

обернулся к соседу и сказал: „Видишь, я же говорил тебе, что он собирается в рост". В Хью было

что-то похожее».

Рубин, выпускник Гарвардской бизнес-школы, присоединился к Salomon Brothers осенью

1982 года. Всех, включая и Раньери, интересовало, сколько лет Рубин провел в Лас-Вегасе за

столом для игры в очко, запоминая и считая карты, в попытке узнать шансы на выигрыш.

Считающий карты выпускник Гарварда был редкостью, синтезом старого подхода Salomon и

нового образования.

В 1977 году инженер-химик Рубин вышел из стен колледжа Лафайет и начал работать на

нефтеперегонном заводе компании Exxon в Линдене, штат Нью-Джерси. Он зарабатывал 17,5

тысячи долларов в год, что в то время казалось ему приличными деньгами. «Через полгода мне

стало скучно, - рассказывает он. - Через полтора года я затосковал». Что делает затосковавший

инженер-химик, живущий в Линдене, штат Нью-Джерси? Смотрит телевизор и пьет пиво. Как-то

вечером, прыгая с одного канала на другой. Рубин и его приятель по колледжу набрели на

передачу «60 минут», в которой рассказывали о человеке, зарабатывавшем игрой в очко. «Черт, если он с этим справляется, это, поди, не трудно?» - задумался Рубин. Он проштудировал три

книги по карточным играм и перебрался в Лас-Вегас. За два года жизни в Лас-Вегасе он

превратил три тысячи долларов в восемьдесят тысяч. «Трудно было не найти систему игры, а

сделать так, чтобы тебя не выбросили из казино», - рассказывает Рубин. К тому времени, когда

он покинул Лас-Вегас, в каждом казино города были его фотографии; чтобы проскользнуть мимо

охраны, ему приходилось маскироваться. Когда ему наскучило считать карты, он отправился

учиться в Гарвард. О том, что на свете существует торговля облигациями, ему рассказал

приятель, обладавший более широким кругозором. Рубин немедленно понял, что это и есть его

жизненное призвание.