Майкл Льюис

влиться в какую-нибудь организацию и даже не прочь немножко развратиться (пожалуйста, без

излишеств), не очень понятно, какая польза от такого понимания. Похоже, в конечном итоге весь

этот опыт оказался практически бесполезен для меня.

Может быть, нужно было набраться терпения и не уходить так рано. Но когда я понял, что

мне больше незачем оставаться в Salomon Brothers, я понял одновременно, что мне нужно

уходить. Вся моя жизнь свелась к тому, чтобы каждое утро, проснувшись, делать то, что я уже

делал прежде и что у меня получалось, и успех вознаграждался так же, как прежде. Я

возненавидел перспективу жизни без новизны. Можно сказать, что я покинул торговый этаж

Salomon Brothers ради риска, и я надеюсь, что в финансовом плане это было самое идиотское

решение в моей жизни. На рынках всякий риск оплачивается твердой валютой. Это правило

соблюдается даже на рынке труда, но я порвал с этим правилом. Теперь я рискую сильнее и

зарабатываю меньше, чем когда крутился на торговой площадке.

Так что с внешней стороны мой уход был почти самоубийством, чем-то таким, что

происходит с клиентом, попадающим в лапы начинающего продавца фирмы Salomon Brothers.

Полагаю, что я свернул с надежнейшего пути, который должен был сделать меня миллионером.

Фирма, безусловно, переживала тяжелые времена, но на столе было еще полно жратвы для

толкового посредника; такова природа этой игры. А если Salomon Brothers сумеет вывернуться, деньги просто польются рекой. Я ведь до сих пор держу акции фирмы в надежде, что она

оправится. Ее сила в грубых рыночных инстинктах людей вроде Джона Мериуэзера, чемпиона

мира по игре в покер лжецов. Мериуэзер и его мальчики и посейчас торгуют облигациями от

лица Salomon Brothers. В любом случае ситуация уже не могла стать хуже. Капитаны сделали

все, что могли, чтобы корабль пошел на дно, но сам корабль тонуть не желал. Покидая фирму, я

был уверен, что совершаю типичную для начинающих ошибку - продаю на нижней границе цены, и единственным способом компенсировать эту дурость было купить несколько акций компании, с

которой я расставался.

Если я сделал невыгодный ход, то только потому, что выходил из игры. Но когда я уже

решил, что пора сливать воду и тушить свет, появилась идея, что мое решение, быть может, не

столь уж и безумно. На нашем прощальном обеде Александр настаивал, что я поступил мудро.

Он утверждал, что лучшие решения в его собственной жизни всегда были совершенно

неожиданными и всегда шли против здравого смысла. Но потом он пошел еще дальше. Он

заявил, что всякий раз, когда он принуждал себя сделать нетривиальное решение - и только

ради того, что такое решение было совершенно неожиданным, - оно вело к добру. Большим

облегчением было услышать эту апологию неожиданных поступков в эпоху тщательного

планирования карьеры. Было бы замечательно, если бы он оказался прав.

Словарь

Американская закладная (American home mortgage) - ссуда на покупку жилого дома, имеющая существенное отличие от британской закладной. Американские домовладельцы

обычно платят по своим закладным фиксированную ставку процента. В Британии процент по

закладным является плавающим. Его значение пересматривают каждые полгода, что

обеспечивает его соответствие господствующей на рынке ставке процента.

Голубые фишки (Blue chips) - облигации и акции, эмитируемые крупнейшими и внешне

самыми стабильными корпорациями Америки, такими, как IBM. Как и в покере, голубые фишки не

бывают дешевыми.

«Джинни Мэй» (Ginnie Мае) - Правительственная национальная ипотечная ассоциация -

Government National Mortgage Association, GNMA - корпорация, которая, в отличие от «Фредди

Мак» или «Фэнни Мэй», на самом деле формально принадлежит Правительству США. Впрочем, все три корпорации осуществляют упаковку жилищных закладных в форму ипотечных облигаций.

«Джинни Мэй» страхует кредиты на покупку жилищ для семей с небольшими доходами, а потому

в случае, когда домовладелец из этой группы населения не в силах погасить кредит, его

обязательства погашает Правительство США.

Иван Бески (Ivan Boesky) - спекулянт, работавший на американском рынке акций, который

скупал акции компаний в ожидании их захвата. С помощью ряда точных ходов он сколотил

личное состояние в сотни миллионов долларов. Казалось, он обладает сверхъестественной

способностью находить намеченные к захвату цели, когда еще никто на рынке ничего не

подозревал. В начале и в середине 1980-х годов он был легендой финансового мира. Он

написал книгу о себе, стал членом лондонского клуба «Groucho» [От разговорного амер.

брюзжать, ворчать. - Примеч. переводчика.] и отчеканил памятный афоризм «Бог есть

алчность», хотя соответствующее настроение уже витало в воздухе. В 1986 году пузырь лопнул.

Вышло на свет, что его способность точно предвидеть события есть не результат особой

проницательности, а простое использование внутренней информации, которую он регулярно

покупал у инвестиционных банкиров. Теперь он проживает в калифорнийской тюрьме, из окон