Магниты

Яна встретила его вежливой улыбкой, а ему впервые захотелось сказать девушке гадость. И отцу — тоже. Потому что, черт побери, какое моральное право имеет человек, держащий при себе вот такую Яну, учить его тому, что правильно, а что нет?

Глава 6

Когда некогда важные вещи лишаются смысла.

Машину Крестовского-младшего Яна увидела издали и подняла руку, чтобы он ее заметил. Она, признаться, уже околела на пронизывающем ветру, потому что никак не ожидала, что Крестовский опоздает почти на полчаса. Сама Яна никогда не опаздывала и терпеть не могла необязательных людей. Понятное дело, высказать она ничего ему не могла, но хотелось до ужаса.

Роман начал притормаживать, и машина с черепашьей скоростью поползла вдоль тротуара к тому месту, где стояла Яна. Она сперва решила, что он издевается, а потом сообразила, что на дороге довольно большая лужа и, не сбрось он скорость, ее бы обрызгало. Впрочем, такое трогательное проявление заботы после того, как она промерзла до костей, не считалось. К ее удивлению, задняя дверь открылась и из машины вышел Волков.

— Доброе утро, — произнес он, не глядя на нее, и указал на заднее сиденье.

Пробормотав приветствие, Яна скользнула в машину и сдвинулась влево. Волков молча занял свое место. Яну обескуражил его джентльменский порыв. Впрочем, Волков не дал зародиться даже видимости общения. Запустил на телефоне какой-то сериал.

— Простите за задержку, — подал голос Роман. — Я немного не рассчитал время.

— Бывает, — ответила Яна, хотя ей хотелось сказать что-то менее нейтральное.

Дима бросил на нее взгляд и вновь уткнулся в телефон.

— Вы не замерзли? — вежливо спросила сидевшая на переднем сиденье Маша, очевидно, имея в виду Янину тонкую кожанку. Сама она была в пальто.

— Немного, — ровным тоном сказала Яна.

— Может быть, хотите горячего чаю или кофе? — предложил Роман, бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида. Вежливый тон совсем не вязался с тем, как он смотрел. Будто это Яна была виновата в опоздании.

— Было бы неплохо, — мстительно произнесла она, и Крестовский коротко кивнул.

В машине повисла тишина, которую спустя несколько минут нарушил все тот же Крестовский, уточнив, что именно Яна будет.

Маша при этом склонилась к пространству между передними сиденьями и шлепнула Диму по коленке.

Тот выдернул наушник из уха и подался вперед.

— Тебе чай или кофе?

— Пофиг, — отозвался Дима и, вернув наушник на место, выпрямился на сиденье.

Крестовский припарковал машину у кофейни. Маша вышла вместе с ним, и Яна осталась наедине с братом. Тот проводил Крестовского взглядом и, на миг повернувшись к Яне, дернул уголком губ. То ли хотел улыбнуться, то ли скривиться, но в последний момент передумал. Яна отметила про себя, что Волков был настолько смазлив, что его не портила никакая гримаса.

Неожиданно Дима не стал отводить взгляда, колючего и немного насмешливого.

— Осмотр окончен? — наконец произнес он.

— А вы всегда такой неприветливый? — уточнила Яна, и Волков вынул наушник из левого уха.

— Я не услышал, — пояснил он, глядя на нее раздражающе прямо.

— Я спросила, всегда ли вы такой неприветливый.

— С теми, кто мне не нравится, всегда, — в его тоне прозвучала подростковая наглость, и это почему-то рассмешило Яну. Вчера он показался ей более взрослым.

— Какая досада, — улыбнулась она. — А я планировала с вами подружиться.

Слова вырвались сами собой, и оттого, что это было наполовину правдой, Яна почувствовала, как вспотели ладони, а еще она поняла, что впервые общается вот так: немного насмешливо и тоже по-подростковому нагло. В нее, обычно уравновешенную и спокойную на людях, что-то будто вселилось.

Волков распахнул глаза с выражением совсем детского удивления на лице. Несколько секунд ее разглядывал, словно подыскивая удачный ответ, а потом вышел из машины. Яна машинально вытерла о джинсы вспотевшие ладони. Почему ее тянет к нему как магнитом? Что она творит? Мать точно ее убьет. В голове вдруг всплыл вчерашний разговор с матерью. Яна всего лишь попыталась сказать, что Дима показался ей нелюдимым, а еще, что ей стало его немного жалко. О том, как сильно он ее разозлил, Яна почему-то решила промолчать. Мама вышла из себя.

— Яна, этот сопляк с детства с золота ел. Лучшие школы, лучшие кружки, лучшие курорты — все ему. Жалко тебе? А ты лучше меня пожалей. Знаешь, сколько унижений я вытерпела, чтобы у тебя хоть что-то в жизни было? Комната своя, репетиторы…

Яна не решилась спорить и поскорее сбежала к себе. Там она долго рассматривала фотографии Димы в соцсетях. Она отматывала ленту все дальше и дальше в прошлое, пока не дошла до фото с какого-то шахматного турнира. Это было четыре года назад. Дима, раскрасневшийся и вспотевший, держал в руках диплом победителя и кубок. Его волосы торчали в разные стороны, а на лице была до того счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ было просто невозможно. И где-то там, в углу фото, под вывеской на английском языке, стоял их отец. Он смотрел на сына и улыбался точно такой же улыбкой. Будто их одного с другого рисовали.