Магниты

Вместо того чтобы поехать домой, Яна отправилась на Арбат. Несмотря на промозглую погоду, музыканты и художники были на своих местах. Яна остановилась у виолончелиста и слушала его, кажется, целую вечность. Даже когда основательно продрогла. Музыка сегодня не умиротворяла, нет, но она напоминала о том, что в мире есть что-то вечное, а еще о том, что сама Яна тоже, наверное, могла бы прикоснуться к вечности.

Домой она вернулась около полуночи. Мама встретила ее встревоженным взглядом, и Яне даже не было стыдно соврать, что все это время она провела на работе. Естественно, это вызвало допрос с пристрастием, но Яна была готова. Мама утянула ее в гостиную и усадила на кожаный диван. Сама присела рядом и взяла за руку. И Яна принялась рассказывать о том, что Лев Константинович вызывал к себе начальника службы безопасности. О чем они говорили, Яна не знает, ее в детали не посвящали, но кофе из ее рук босс принял. Зачем она добавила про кофе, понятия не имела. Наверное, потому, что ей это было важно.

– Значит, доверяет, – удовлетворенно улыбнулась мама, и Яну физически затошнило от этой улыбки. А может, от голода. Она с утра ничего толком не ела.

– В общем, ты ему сообщай все, что тебя смущает. Особенно про Сергея и про Диму.

– Про Диму я не смогу. У них практика прервалась.

– Как прервалась? – мама до боли сжала Янины пальцы.

– Лев Константинович сказал: до того момента, пока он не поймет, что происходит.

Мама выпустила ее руку и сцепила кисти в замок, нервно потирая ладони друг о друга.

– А не уточнял, что он имел в виду?

– Нет, – покачала головой Яна и спросила: – Мам, что там происходит?

– Ничего, Яночка. Ничего из того, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

– Но ты же понимаешь, что если за дело взялся Валерий Семёнович, то они все поймут?

– Что они поймут, солнышко? – мама по-прежнему нервно заламывала сцепленные в замок пальцы, но смотрела на Яну совершенно спокойно. И вот такая мама пугала ее еще больше, чем кричащая.

– По камерам отследят. И… лимонный сироп, и буклет…

– Лимонный сироп? – мама замерла, уставившись на Яну немигающим взглядом. – Откуда ты узнала про сироп?

– Роман сказал. Он сказал, что у Димы на него аллергия. Именно на него. С обычным лимоном он пил чай даже при мне.

Яна зачастила в попытках оправдаться, потому что под маминым взглядом испытывала настоящий ужас. Это чувство было новым. Она знала маму всю жизнь, знала о ее нервных срывах и о том, как себя при них вести. Но что делать вот с такой непривычной мамой, Яна понятия не имела, и ей было страшно.

– Чертов мальчишка, – произнесла мама таким тоном, которым говорила: «Обед готов». Ни злости, ни удивления. – Об этом не должны были узнать. Вот принесло его в Москву… – мама отодвинулась от Яны и откинулась на спинку дивана. – Ну ничего. Это ничего не меняет, Ян. На камерах никто ничего не увидит. А ты ничего не знаешь, золотко.

– Мам, но он ведь мог умереть.

– Кто? – рассеянно отозвалась мама, погруженная в свои мысли.

– Дима.

Мама повернулась к Яне и посмотрела на нее с легким удивлением.

– Это было бы слишком удачным исходом, Ян. Такие повороты в жизни, увы, не случаются, – она вздохнула.

– Мам, тебе нужна помощь? – Яна схватила маму за руку и сильно сжала пальцы. Она не верила в то, что мама всерьез говорит о Диминой смерти не просто без сожаления, а вот так цинично. Значит, у нее проблемы, ее запугали, возможно, все же Волков.

– Нет, солнышко. Твоя главная помощь – держаться подальше, чтобы в нужный момент…

– Я не об этом. Тебе кто-то угрожает? Кто-то заставляет это делать? Давай мы обратимся в полицию? Пожалуйста.

Яна сама не заметила, как сползла с дивана, устроившись на полу у ног матери и умоляюще глядя на нее снизу вверх.

– В полицию? – свободной рукой мама заправила Яне за ухо прядь волос. – Солнышко, ну какая полиция? Когда-то мы уже обращались. И вон как все обернулось, – мама оглядела гостиную, в которой царил идеальный порядок.

– Обращались?

– Ты маленькая совсем была, – улыбнулась мама. – Отец твой неудачно вложился. Отголосок лихих девяностых был. Ты, слава богу, не помнишь… Ну и стали его прессовать, чтобы долг отдал. А он возьми да и обратись в милицию. Наивный он был, дурак. Я ему сто раз говорила: чтобы с такими людьми связываться, нужно за спиной еще большую силу иметь. Он решил, что, если взятку ментам дать, они помогут. С чего уж так решил, не помню. То ли у друга его так получилось в свое время, то ли просто кто-то насоветовал. Вот только у друга речь, наверное, о других деньгах шла. Его самого прямо в участке и арестовали. А чтобы вопрос и с долгом, и с арестом решить, нужно было теперь еще больше заплатить. Такой беспредел был, Янка, в кошмарном сне не приснится. А у него ничего не было, кроме фирмы, только-только на ноги встававшей.

Мама задумчиво посмотрела на раскидистый фикус в углу гостиной.

– И что дальше? – напомнила о себе Яна.